— Семь из десяти — не так уж плохо, — заметил Сенмар, — но вы не уложились в назначенное время. А это значит, семь из девяти.
Результат был записан трудолюбивым писцом.
Вельгаут склонился к уху Нарсин и прошептал:
— Даю руку на отсечение, этот парень не пройдет весь конкурс. Ты заметила, как у него дрожали пальцы?
— Он нервничал, — отозвалась девушка, — вполне объяснимо.
— И он не уложился в отведенное время, а это главное. Вообще, если хочешь знать мое мнение, тут мало кто годится для конкурса. Человек пять пройдут из двенадцати.
— Меня ты, разумеется, не считаешь, — хмыкнула Нарсин.
— Тебя посчитал, — не согласился с ней мужчина, — ты ведешь себя слишком вызывающе, а стало быть у тебя есть для этого основания. Я давно заметил, если женщина стремится делать все, как мужчина, она должна делать это лучше, чем мужчина.
— Это чересчур лестно для меня по сравнению с тем, что я слышала от тебя раньше, — съехидничала она, — ну да ладно. Итак, пять человек, включая тебя, само собой.
— Кстати, те из нас, кто пройдет весь конкурс, но не подойдет на должность телохранителя, сможет попасть в войско Арджанты. Это между прочим, тоже неплохо.
— Ясно.
— Вельгаут Тораден! — громко провозгласил писец, что сразу же остановило болтовню неугомонного соседа Нарсин.
Он даже немного побледнел, шагнув вперед. Нарсин побледнела тоже, она прекрасно помнила, что в списке является следующей.
Хотя предсказания Вельгаута сбывались с поразительной точностью. Многие из участников конкурса, какими бы бравыми не казались на вид, справлялись с первым заданием не очень хорошо. Один парень умудрился попасть стрелой в забор, едва не задев стражника, который метал тарелки, что вызвало громкий хохот остальных участников конкурса и добровольных зрителей.
Сам Вельгаут выполнил назначенное настолько хорошо, что это вызвало одобрительный кивок самого Сенмара. Он выбил все десять из десяти и даже уложился в минуту. До сих пор это был первый такой результат, и мужчина имел полное право гордиться собой.
— Нарсин Эртас!
Девушка едва не подпрыгнула, хотя ожидала этого. Но она умела держать себя в руках и не выдавать своих чувств. Со стороны она казалась совершенно невозмутимой и поразительно спокойной, правда, слегка бледноватой, но если уж на то пошло, цветом лица она совсем не отличалась от остальных.
Итак, Нарсин выступила вперед и тут же по площади прокатился шепоток:
— Глядите, баба. Точно, баба.
— Ну-у, эта точно срежется.
