— Это мы принесли мясо.
Фион низко поклонился, взмахнув рукой, прежде чем выпрямиться.
— Большое спасибо.
— Нас достаточно много, — сообщил ему Рун, — поэтому охота прошла легко, мы убили гораздо больше, чем было нужно.
Эйслин поставила тарелку на свободное место и направилась к Руну. Она присела на корточки и обвила руками его массивную шею. Волк наклонил голову и лизнул ее в щеку. Наблюдая за ними, Фион гадал, куда же на этот раз подевалась Белла. На одно короткое мгновение он возжелал найти себе связанное животное, более похожее на волка, но подавил эту мысль, прежде чем ту кто-то услышал. Они с Беллой были вместе уже сотни лет. Птица была дерзкой и трудной, но она много раз рисковала своей жизнью ради него.
Словно подслушав его мыслям, — а может, так оно и было — Белла пролетела через кухонный проем и приземлилась на плечо Фиона.
— Принеси мне утки, — каркнула она. — Мне больше нравится сырое мясо, но сейчас я рада всему, что сумею получить.
Фион снова повернулся к плите и добавлял мяса в свою тарелку до тех пор, пока давление когтей Беллы не ослабло.
— Где ты была? — спросил он ворона.
— Шпионила.
Из-за гнева к его горлу подступила желчь, чертовски сильно опаляя плоть. Фион заставил себя подойти к столу, куда поставил тарелку рядом с тарелкой Эйслин. Девушка все еще находилась на другой стороне комнаты возле Руна, их головы были склонены друг к другу. Белла спрыгнула с его плеча на стол и начала клевать сочную утку. Фион схватил вилку и принялся за еду, машинально жуя и глотая. Если он подождет достаточно долго, то птица расскажет, что обнаружила, но если Фион поддастся своему гневу и упрекнет Беллу за то, что она ушла, никому не сказав о своих планах, то она не вымолвит ни слова.
Эйслин устроилась рядом с ним и поставила на стол бутылку медовухи. Фион понял, что оставил напиток на столе рядом с плитой.
— Спасибо, — пробормотал он, переживав, и сделал большой глоток. Выпивка помогла ослабить ярость, которая все еще полыхала в его животе. Везде звучали тихие разговоры, но никто не обращался непосредственно к Фиону, поэтому он не вслушивался в слова.
Они с Эйслин ели молча, из-за чего Фион начал искоса наблюдать за девушкой. Она запихивала еду в рот, как очень голодная женщина. Ее аппетит обрадовал кельта, потому что Эйслин была слишком худой. Она сбросила вес после потери их ребенка, так и не восстановившись. Будь воля Фиона, он бы закутал девушку в одеяла, обеспечил бы ей трехразовое ежедневное питание и занял бы ее вынашиванием своих детей. Осознав абсурдность своей фантазии, он фыркнул.
