Удивленное выражение промелькнуло на лице Кроноса, как будто он никогда не думал о том, чтобы дружить с кем-то вне пантеона греческих богов.
Воздух справа от них посветлел, появилась Аэлло. Ее серебристые глаза расширились от шока.
— Кронос, — промурлыкала она и заковыляла к нему своей неуклюжей птичьей походкой. — Я скучала по тебе.
Фион почувствовал волну сексуального жара с того места, где стоял, и очень обрадовался, что магия была направленна не на него. Задумавшись, что лучше — попросить прощения позже или разрешения сейчас, Фион привел в действие заклинание телепортации и произнес:
— Если вам обоим все равно, я ухожу.
На этот раз Кронос не прервал его магию, как и Аэлло. Последнее, что увидел Фион перед тем, как остров исчез в небытие, были бог и гарпия, слившиеся в жарких объятиях.
«Лучше он, чем я…»
Глава 9
Эйслин запихнула в рюкзак сухофрукты, орехи и бутылку с водой. По собственному опыту она знала, что нужно быть готовой ко всему, так как зачастую подобные путешествия занимали гораздо больше времени, чем кто-либо ожидал. Эйслин прикусила нижнюю губу, ужасно беспокоясь о Фионе. Когда он сразу не вернулся, ревность чуть не съела ее заживо. Он был богом, ради всего святого. Если бы Фион захотел, то уже был бы здесь. Если только темные не заключили его в тюрьму… или если он не увлекся молочно-белой грудью, каскаду светлых волос и глазам, похожим на расплавленное олово, Аэлло.
«Не стоит даже думать об этом».
Хотя почему бы и нет? По словам Гвидиона, Фион перетрахал половину женщин в Великобритании.
Эйслин хлопнула рукой по каменной столешнице кухни, пытаясь собраться, так как ее зрение затуманилось от ярости. Не то чтобы она была девственницей, когда встретила Фиона, но мысль о том, как он склоняется над другой женщиной, целует ее, ласкает и бормочет нежности, была невыносима. Фион переехал в Штаты в семнадцатом веке и был способен говорить по-английски без малейшего акцента, но предпочитал мягкий говор своего родного нагорья. Поначалу Эйслин сходила с ума, когда он метался между диалектами, но только потому, что его акцент сильно напоминал о ее покойной матери.
Тара Линеа была прямым потомком ирландских королей, но она так и не удосужилась рассказать об этом Эйслин. К королевским родословным в довесок шли Дэви и Фион. Вот только Тара не любила Фиона. Она любила Гвидиона. Чтобы избежать неразберихи, которую сама же и устроила, Тара сбежала из Ирландии, как только ей исполнилось восемнадцать, и с помощью магии скрыла себя на юго-западе Соединенных Штатов. Эйслин предпологала, что ее отец, Джейкоб, тоже был в неведении относительно корней Тары. Видит Бог, они даже не обсуждали возможность посещения ирландских родственников матери.
