— Я мог бы, — Нидхегг подбирал каждое слово, — если бы ты не натворил еще больше грехов в добавок к первоначальному.
— Я переосмыслил свое отношение к Дэви… — начал Один.
Нидхегг поднял переднюю лапу.
— Это едва ли имеет значение. Я не нуждался в твоем одобрении тогда, когда спарился с ней, и не нуждаюсь сейчас. Ты знал, что темные боги забрали меня, но даже пальцем не пошевелил, чтобы попытаться помочь.
— Да ладно. Я все еще злился из-за Дэви.
— А что насчет четырех драконов, которых ты собирался убить?
Один отвел взгляд.
— Мои планы не имеют ничего общего с действиями. Как ты узнал? Это было очень давно.
— Аравн обнаружил заговор и принял меры, чтобы защитить их.
— Вот и славно, — Один сделал шаг назад, отпил из одного из своих рогов и скрестил на груди большие мускулистые руки. — Ты пришел ко мне не просто так. Почему?
— На самом деле, на это есть две причины. У нас с Дэви появились детеныши. Один из них станет следующим скандинавским драконом, но для этого мне нужно твое слово, что ты оставишь Дэви и меня в покое. Земля находится в осаде. Значит, я больше не могу ничего гарантировать.
— Что значит в осаде? — Один свел светлые брови в одну толстую линию, которая пересекла лоб.
Нидхегг щелкнул челюстями.
— У меня нет времени объяснять, но, как я предполагаю, ты не покидал Асгард целую вечность.
— Ты прав. Мир стал чертовски угнетающим местом. Никто больше не верит в богов.
— Те, кто перестал воздавать тебе почести, в основном мертвы, — голос Нидхегга напоминал хруст стекла. — Можешь больше не беспокоиться о них.
Шок отразился на лице Одина.
— И кто же убил их?
— Три года назад на Землю вторглись шесть темных богов.
Один сжал губы в тонкую линию.
— А я все гадал, когда же эти ублюдки снова покажутся. Тьфу! Я заточил всех шестерых здесь, в Асгарде, на тысячелетия, но они сбежали. После инцидента прошло почти тысяча лет, когда с помощью кельтов нам все же удалось изгнать их в пограничные миры.
Нидхегг знал эту историю. Однажды ночью Тор напился сильнее, чем обычно, и по ошибке освободил темных богов. Обремененный чувством вины, бог возглавил поход и, наконец, изгнал темных с Земли. Нидхегг хотел подколоть Одина, что даже по прошествии стольких лет его сын так и не очистился от позора, связанного с произошедшим фиаско. Вместо этого он пробормотал:
— Лемарианцы ослабили врата между мирами.
— Эти надоедливые рептилии? — Один недоверчиво покачал головой. — Раньше они никогда не потакали злу. Насколько я помню, после уничтожения Мю они были очень рады, что у них появилось место, где можно жить. Лемарианцы скрылись в своем городе под горой Шаста и не беспокоили ни одну душу.
