Эйслин потянулась к той части себя, которая удерживала ее магию, и обнаружила, что колодец истощен, но доступен. Очевидно, похитители не беспокоились о ее побеге, а это означало, что между ней и свободой разместили смертельные ловушки. Она резко покачала головой. Было бы проще, если бы ее разум прояснился.
«Сколько мы здесь находимся? Ты сказал, что я долго спала».
Волк мешкал. Он не очень разбирался в оценке времени.
«Когда мы добрались до горы Шаста, пришли старейшины. Потом прошло какое-то время, и они отвели нас в Талтос. Это близко к тому, как давно они заперли нас в этой комнате».
Эйслин хорошо помнила ту ночь.
«Спасибо. Значит, мы здесь уже четыре часа, может, пять», — неудивительно, что она так хотела пить и есть.
Рун ткнул ее носом в бок.
«Если ты достаточно хорошо себя чувствуешь, то мы должны уйти, пока еще можем. Это может быть трудно, но, по крайней мере, нам стоит попытаться скрыться».
Она не хотела расстраивать волка, но нужно было обладать определенной ловкостью для того, чтобы скрыться от кого-то с настолько сильной магией. Если бы они находились в лесистой местности с другими волками, то Рун смешался бы с толпой, но не Эйслин. Девушка заглянула в себя, оценивая свои силы. Во время боя Дэви проскользнула в сознание Эйслин, чтобы закрыть врата, и присосалась к ее силе, будто это был неисчерпаемый ресурс. Тем не менее, с тех пор прошло несколько часов, значит, хотя бы часть ее способностей восстановилась.
Девушка стиснула зубы. Лучше хоть что-то предпринять, нежели ждать, словно последняя дурочка, когда появится Маджестрон Залия. Что бы ни задумала темная богиня, это не могло быть чем-то хорошим. Эйслин встала и на цыпочках подошла к двери, приложив к той ухо. Когда она не услышала никаких звуков, доносящихся с другой стороны, то выпустила завитки магии Искателя, чтобы посмотреть, сможет ли обнаружить, что держит дверь закрытой.
Защитные заклинания. Слой за слоем удерживался замысловатыми узлами, которые она будет распутывать целыми днями.
— Неудивительно, что они не выставили охрану, — пробормотала она, не утруждая себя мысленной речью. Ничто не могло проникнуть в то, что она почувствовала, ни внутрь, ни наружу.
«Мы можем телепортироваться?» — Руна решил не отказываться от телепатической речи.
— Нет, если вся комната объята тем же защитными заклинаниями, что и дверь.
Волк тихо зарычал, подошел к дальней стене и поднял ногу. На белую штукатурку брызнула моча, вызывая у Эйслин улыбку.
