Выдвинулись драматурги, не боявшиеся касаться главных и больных тем. Несколько лет подряд битком был набит большой зал Театра Красной Армии в Москве, где шла пьеса Александра Володина "Фабричная девчнонка", героиня которой, простая работница Женька Шульженко, восстала против рутинной лжи, "показухи" всяческих "представителей" рабочих.
Такие пьесы убивали оголтелую фальшь, "производственных" романов, изображавших счастливый, мудрый, неизменно трезвый "его величество рабочий класс"...
В Ленинграде, несколько позднее, в Большом драматическом театре имени Горького поставили драму "Мещане". Сколько тысяч раз ее показывали все театры страны! Но вот это сделал режиссер Товстоногов, и зритель ахнул: главный герой, рабочий-машинист Нил, "буревестник революции", пролетарий Нил -- будущее России -- вдруг предстал у Товстоногова откровенным погромщиком.
Известная сентенция Нила: "Права не дают, права берут!" вполне отвечала официальной концепции большевизма.
Когда он произносил известные со школьной скамьи слова "права не дают, права берут", зал замирал: как же не разглядели его раньше, не поняли, что этот-то сверхположительный Нил затопчет все законы и, на основе "революционной совести", передушит треть России.
Современный опыт России высветил большевика Нила совсем иным светом...
У Товстоногова поставили и "Горе от ума" Грибоедова; грибоедовские стихи знает каждый советский школьник. Это -- классика. Это -- история России. И вдруг зашагал современный Фамусов, зловещий бюрократ сталинской эпохи, а над его головой, над сценой алел плакат с цитатой, да вовсе не из классиков марксизма. Это воскликнул в отчаянии Пушкин: "Догадал меня черт родиться в России с умом и талантом".
Позднее Хрущев, привезенный ленинградским руководством в театр, специально привезенный, чтобы придушить этот товстоноговский рассадник зла, пришел в ярость, прочитав, наверное, впервые в жизни пушкинские слова.
Сорвать плакат тут же!..
И Хрущев отбыл в Кремль, убежденный, что искоренил крамолу в Ленинграде раз и навсегда... До таких эстетических высот, как постижение режиссерской трактовки, он не мог подняться, тем более что в поездках по России он по вечерам, как правило, и лыка не вязал. Секретари обкомов накачивали его водкой так, что его пьяные откровения перед рабочими Мурманска и Братска становились легендой...
Бескультурье Хрущева на первых порах очень помогло увядшей культуре подняться на рахитичные ножки и окрепнуть. Окрепнуть настолько, что начали появляться на свет не придушенные при рождении, совсем юные студенческие коллективы. Так выпестовался из недр Щукинского театрального училища молодежный театр, ставший затем одним из самых известных театров Москвы. Театр режиссера Любимова, знаменитый Театр на Таганке.
