— Ну, на этом всё, — сказала она.
Я отстегнул ремень безопасности, а затем протянул правую руку.
— Спасибо за хороший вечер.
— Да без проблем.
Я приблизил свою руку.
— Мэллори, возьми меня за руку.
— Зачем?
— Есть такая традиция. Руки пожимать. Не слышала о таком? Дай покажу.
Слегка ошалевшая, она протянула свою руку. Я накрыл её ладонь своей и сфокусировался на прикосновении. Мы были разными людьми, объединёнными прикосновением кожи и энергией. Особенно энергией. Сила от меня пошла к месту соединения нашей кожи. Судя по её лицу, она тоже это почувствовала.
— Ого, — прошептала она, наклонившись ко мне, глаза её так и светились от любопытства.
А потом я почувствовал, что дело сделано. Внезапно я отпустил её руку, повисшую без опоры.
— Ещё раз спасибо. Увидимся в школе.
Когда я был на полпути к двери, она опустила стекло.
— Расс?
— Чего?
Она помахала мне рукой.
— Шрам на пальце исчез.
Глава 21
Позднее тем же вечером, когда я уже собирался идти спать, я вдруг задумался, а смог бы я вылечить Горди? Я встал с кровати, включил ночник и протёр глаза. Если бы Мэллори с Джеймсоном не спешили так быстро покинуть больницу, возможно, что эта мысль пришла бы, когда я ещё был там. Сейчас времени уже за полночь, так что не было и речи о том, чтобы идти туда. Ради успокоения совести я поискал телефон Госпиталя милосердия и позвонил на стойку регистрации, чтобы узнать, как у него дела.
Женщина на другом конце попросила повторить фамилию по буквам.
— Кажется, Х—О—Ф—Ш—Т—Е—Т—Т—Е—Р, — постарался припомнить я. — Имя Гордон. Его доставили в реанимацию этим вечером.
Я старался говорить потише, памятуя о том, что за стеной спит Фрэнк. Нет ничего хуже, чем неспящий после отбоя гиперактивный десятилетний ребёнок.
В трубке раздалось клацанье клавиатуры, потом моя собеседница заговорила:
— Прошу прощения, но у нас нет пациентов с таким именем.
— Это значит, что его уже выпустили?
— Прошу прощения, сэр, но я не могу предоставить такую информацию. Правила больницы, — голос её казался немного сочувственным.
Трубку я положил в приподнятом настроении. В лучшем случае Горди стало лучше, и его отпустили. Обычно в больнице не держат дольше необходимого. Когда я видел его в последний раз, старикан держался весьма неплохо. Особенно с учётом того, что его ударило током. Мысль о Горди породила в мозгу смутное чувство. Когда она полностью оформилась, я себе ладонью о лицо чуть голову не пробил. В кармане моих джинсов до сих пор лежал свёрток от Горди! По крайней мере, мне так думалось. Лишь бы она не вывалилась где-нибудь по дороге.
