— Как? Ты видела, как он это делает?
— Нет. Шей видела. Она сидела прямо рядом с ним. Я видела, как он бросил свой телефон на дно сумки, когда мы входили в класс, но Шей сказала, что он не использовал свой обычный телефон, у него был другой.
— Другой телефон?
— Да, чтобы ответы нельзя было проследить до него.
И, наверное, так он может анонимно переписываться с кем-нибудь.
Кровь отлила от моего лица так быстро, что мою кожу начало покалывать. Как будто я засыпаю.
Гаррисон не просто обманщик. Он продает работы; хранит тайный, толстый дневник; и вершит правосудие, как какой-нибудь благородный разбойник. И я иду в одной связке с ним.
Я чувствовала себя лучше, когда не считала, что он стоит за всем этим, когда я могла верить, что это кто-то... лучше.
— Эй, слушай, я не должна была ничего говорить, — сказала Эми.
Дерьмо. Я могу лишь представить, какое у меня сейчас выражение лица. Вероятно, оно ужасное, потому что она совершенно очевидно считает, что я испытываю к этому чувство отвращения.
— Эми, нет, все в порядке. — Я потянулась к ее руке, но моя рука была холодной и скользкой от пота. Так что я опустила ее. — Я просто в полнейшем шоке.
По причинам, о которых ты себе даже не представляешь.
— Это все рано никогда не выйдет наружу, даже если это правда. Шей пыталась поговорить с миссис Бренсон.
— И что она сказала? — спросила я.
— Что это очень серьезное обвинение по отношению к одному из лучших учеников Клервил Хай.
— Она вообще слышала Шей? — одно дело игнорировать друг друга, но миссис Бренсон – учитель.
Эми покачала головой.
— Она слушала, но у Шей плохое предчувствие, что ничего не выйдет, разве что миссис Бренсон возненавидит ее больше, чем ненавидит сейчас. Она просто пуленепробиваемая.
— Видимо так, — произнесла я. То, что я узнала о Гаррисоне, оставляло горький привкус у меня на языке. — Но мы все могли бы понаблюдать за ним. Выдать его директору, если это снова повторится.
— Наверное. Хотя у нас не ожидается серьезных тестов еще месяца два. — Кендис снова потянула ее и Эми усмехнулась. — Мне пора идти.
— Я действительно очень сожалею.
— Не переживай, хорошо? Все образуется, правда?
Нет, совсем нет. Гаррисону все сойдет с рук – он чист перед всеми. Перед всеми, кроме меня.
Моя рука полезла в карман за телефоном в моем кармане. Я знаю вещи, о которых Гаррисон не хотел бы, чтобы я знала. Мне просто нужно разобраться, как обернуть их против него так, чтобы он потом не перевел стрелки на меня.
