Говорят, что в России существует еврейская проблема. Нет еврейской проблемы! Есть еврейская беда! Существует русская проблема, арсеньевщина. Если на чем шею сломают, то на ней...
И. ГАСКО
"СЛОВО ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ АДВОКАТУ..."
В моей львовской квартире прозвенел телефонный звонок. Взял трубку. "С вами говорит Шевчук!" -- слышу. Голос начальственный. Кто такой Шевчук, понятия не имею. "Не знаете меня? Я -- начальник треста "Укрзапликерводка"... Очень хотим с вами встретиться..."
Я занят в большом процессе. Что мне, адвокату, к тому же человеку почти непьющему, эта "...ликерводка"? Отвечаю сухо, что по пятницам у меня прием в юридической консультации, могут записаться...
-- Нет! Нет! -- воскликнула "ликерводка" весьма энергично, -- речь идет об очень важном и тонком вопросе! Не могли бы вы прийти в наше управление? Здесь, во Львове. У нас есть Львовское отделение... Очень просим!.. Нет, по телефону не можем. Разговор не телефонный!..
Заинтриговали. Прихожу в их офис. Меня ждут три чем-то взволнованных человека. Здоровущий, как медведь, мужчина в армейском кителе протягивает руку. "Таким я вас и представлял", -- говорю Шевчуку и замолкаю на полуслове. Это Плахов, главный инженер. Шевчук стоит рядом. Молодой, с ранней сединой. Плечи неширокие, голубоглазый, как девушка. Таким начальника "Главликерводки" не представлял. А вот третий, фамилию которого забыл, был, пожалуй, предсказуем. Страшно костляво-худой, как из Освенцима, еврей с орденскими планками в шесть-семь рядов на кителе. Еврей во Львове почему-то не торопится следовать примеру снявших свои планки.
-- "Это, увы, предсказуемо", -- сказал я самому себе, приготовившись слушать.
Лучшим директором в их системе был директор ликеро-водочного комбината в Шпанове Виктор Степанович Степанов, рассказывал Шевчук.
"Возможно, он лучший не только в нашей системе!" -- Плахов улыбнулся горестно.
"И вот теперь его арестовали..." -- продолжал Шевчук. Возбуждено дело о служебных злоупотреблениях, хищениях...
Это было хрущевское время. По всей стране шли громкие процессы "об экономическом вредительстве", как их теперь называли. Стреляли и хозяйственников и валютчиков, так что ничего удивительного не было в том, что такой процесс предстоял и в Ровно. Знаю я и Шпановский завод возле Ровно. До войны он принадлежал князьям Любомирским, это было их сотым угодьем. Приобретя его, князь воскликнул: "Теперь сто, ровно!" Так, по преданию, и назвали город князя Любомирского: Ровно. Места богатые. Леса неоглядные.
