В 1938-39 годах Гитлер призвал всех прибалтийских немцев "вернуться" в свой фатерлянд. К моему удивлению, немцы сорвались с места, как вспугнутые птицы. Сразу же. Побросали свои дома, фабрики и лавки и двинулись по зову фюрера на погибель. Позже, когда я вместе с армией оказалась в Чехословакии, встречала "своих" немцев на дорогах войны. Бездомные, униженные, они рассказывали мне, что в Германии для них места не нашлось. Они оставались фольксдойчами -- немцами 2-го сорта, и их расселили в оккупированной Польше. среди населения, которое их ненавидело. Они смеялись сквозь слезы: "Уехали из баттерланд нах фатерланд..." Из страны, где они катались как сыр в масле, на родину, которая им не доверяла...
До 1932 года училась в немецкой школе, а затем, после националистических декретов Ульманиса о школе, естественно, оказалась в еврейской.
Теперь моя молодежная организация называлась "Бейтар", "Трумпельдор". Нас учили играть в пинг-понг, азбуке Морзе, джиу-джитсу -- на случай, если на нас кто-либо нападет. Меня даже наградили за успехи в спорте знаком "Менора", который утонул, по счастью, без меня, когда немцы разбомбили транспорт "Сибирь", эвакуировавший нас, раненых, из Таллина.
17 июня 1940 года Красная Армия заняла Прибалтику. Детство кончилось. В городе начались аресты, конфискации имущества. В Сибирь выселяли целыми семьями, вместе с маленькими детьми. Это казалось необъяснимым: за что всех? Город был переполнен слухами; логику сталинской администрации постигли гораздо позже...
Город Вентспилс не знал жилищной тесноты. У нас, людей небогатых, была квартира из четырех комнат. Две комнаты были признаны "излишком", нам приказали потесниться, и в квартиру вселились две семьи пограничников. Образовалась советская "коммуналка", однако с детьми пограничников пообщаться не удалось: я не знала по-русски ни одного слова...
Война началась для меня несколько необычно. Заведующий рестораном, живший по соседству, попросил меня быстро прибежать к нему в ресторан, где мне дали попробовать самые изысканные блюда, которых в жизни не видала. И анчоусы, и икру. Бог мой, чего только люди не придумают!.. Потом оказалось, что посетители ресторана, военные, заподозрили, что пища отравлена. И кто-то из них крикнул: "Пусть твои дети попробуют!" Заведующий и кликнул меня. Повезло!
Через три дня мне повезло гораздо больше: мы, пять или шесть девочек-подружек, бегали по городу в слезах. Город эвакуировался. Или затаился. Родители искали транспорт, куда-то пропали. Ветер кружил бумаги, где-то стреляли...
