-- Такси! -- крикнула Люси. И к отцу: -- Какая жарища! И это в апреле! Что же будет летом?! А ты говорил, что Канада -- северная страна...
Такси подползали к дверям аэровокзала одно за другим, изгибаясь вдали змеей. Шофер в синей чалме погрузил огромные чемоданы в багажник.
Отец оборачивается к сыну и неуверенно подает ему руку на прощанье. Андрейка потянулся к отцу всем телом, не то поцеловать хотел, не то зареветь, тот, отступив на шаг, произнес как мог сухо:
-- Андрей, не будем сентиментальны. Мы -- мужчины.
И они уехали в черном лимузине с надписью на стекле "Аэропорт"... Тут только Андрей осознал: произошло необратимое.
В глазах -- ужас; и вдруг сомнение: в самом ли деле его бросили? Вспомнилось заплаканное лицо бабушки в аэропорту "Шереметьево". Она шепчет и раз, и другой:
-- Если что, сразу просись назад.
Он, смеющийся, машет бабушке рукой...
Увы, он в Торонто.
Андрейка проводил испуганным взглядом лимузин и, подхватив свои пожитки, кинулся назад, в здание аэропорта. Поднялся на лифте этажом выше, туда, откуда люди улетают прочь... Зал был устрашающе велик. Он давил на Андрейку своими неземными размерами и пустотой. Андрейка почувствовал, вот-вот разревется, как малыш, брошенный неведомо где. Холодит, аж мурашки по телу.
Тихо сочился чужой и скорбный, с барабанным боем и электрогитарами, мотив; подергивалась в такт ему нога человека в незнакомой форме с револьвером на боку. Андрейка инстинктивно рванулся в сторону от него, к свету противоположной стены. Она была вся из стекла, эта стена. Но и тут тихо жаловался откуда-то из-под потолка хрипатый скорбный голос под электрогитару и барабан, на своем негритянском английском: "Четыреста лет рабства... четыреста лет рабства"... Андрей разобрал только эти слова. Радости они не прибавили. Он припал носом к холодному стеклу. Там стояли гигантские, сверкающие от дождя "Боинги". И мчались какие-то странные броневички красного цвета с названиями авиакомпаний. И все ритмично мигали-подмигивали -- словно в такт барабану: "Четыреста лет рабства... четыреста лет рабства... "
Вот подъехал к ближнему "Боингу" желтый фургон. Его кузов начал подыматься, как лифт. И разгружаться, без людей, в черную дыру "Боинга". Груз в металлических ящиках поворачивался и двигался на длинной платформе сам по себе. Андрейка отлип от стекла только тогда, когда разглядел, что под ящиками крутились железные валики. В разных направлениях. Вся платформа из валиков.
