Он целует меня целую вечность. Легкие уже горят от нехватки кислорода, но боясь, что он отстранится, разрушит этот сказочный момент, вцепившись пальчиками в рукава его рубашки, тяну на себя. Но он все-таки это делает, отстраняется. Перед глазами пелена, я пытаюсь преодолеть головокружение. А когда, наконец-то, зрение проясняется, мне становится дурно.
- Не такая уж и сладкая, как казалось. Не понимаю, зачем цену себе набивала, - вытирая уголки губ кончиками пальцев, произносит Назар. В его взгляде, устремленном на меня, столько презрения, что мне становится не по себе. Ехидно подмигнув, он разворачивается и расслабленной походкой удаляется с танцпола. Ошалевшая, растерянная, остаюсь на месте, прожигая его спину гневным взглядом. Мне всегда казалось, что ненавидеть еще сильней, чем ненавидела я этого мужчину – невозможно. Но я ошибалась. Сейчас он заставил меня сгорать от этого чувства.
Сорвавшись с места, бегу за ним, пробираясь сквозь толпу людей. Догоняю уже в коридоре. Налетев на его спину, едва ли не валю с ног.
- Бобер, ты с ума сошла?! – увидев, что это я, взвывает он.
- Сволочь! Какая же ты сволочь, Назар! – толкаю его в грудь снова и снова. Вместо того чтобы разгневаться на меня, этот негодяй вдруг начинает смеяться. Запрокинув голову, во всю глотку. Ему, черт возьми, смешно. Конечно, ведь для него все это - игра! А я только что потеряла единственное, на что имела право.
- Как ты мог это сделать?! Скажи? Что я такого тебе сделала? Почему ты от меня не отстанешь никак?! - бью его ладонями, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Назар наконец-то перестает смеяться. По всей видимости, ему надоедает моя истерика. Резко схватив меня за руки, прижимает к себе. В его голубых глазах наконец-таки появляется хоть одна эмоция. И сейчас он злится на меня.
- Бобрик, либо говори, что у тебя случилось, либо вали к черту! - его губы возле моих. Я чувствую его дыхание: мятная жвачка и немного виски. От его близости тело покрывает дрожью. Сердце бешено стучит, как у загнанного в ловушку кролика.
- Поцелуй, - смотрю на него сквозь пелену. Голос дрожит, и мне приходится повторить это слово еще раз, чтобы он услышал.
- Это был мой первый поцелуй, сволочь! – отталкиваю его, отстраняюсь. Назар удивлен. На секунду в его глазах мелькает смятение, но эта эмоция быстро уходит, оставляя прежнего непробиваемого эгоиста.
- Ну, так радовалась бы, бобрик, - ухмыляется он, сцепив на груди руки. – Поцеловалась в первый раз с нормальным мужиком, а не с прыщавым барменом.
