- Что? – от столь наглого поведения мужчины, от его неожиданной близости все мысли вылетают. Обернувшись, смотрю на него в удивлении.
- Льда мало, еще, - словно в замедленной съемке наблюдаю, как лениво движутся его губы. Подняв немного глаза, встречаюсь с проникающим под кожу взглядом голубых глаз.
- Давай, Бобрик. Будь хорошей девочкой. Положи мне еще немного льда, - в его голосе насмешка, игра. Но он произносит это так, что каждое слово проникает под кожу, будто тату, будто команда, обязательная к исполнению.
Отвернувшись, загипнотизированная им, беспрекословно выполняю задачу. Пытаюсь встать от него чуть в стороне, но Назар крепко сжимает мою талию, не давая отстраниться.
- Нет, - качает головой, нагло улыбаясь. – Здесь стой. Я хочу так.
Сейчас им руководят совершенно другие эмоции. Нет насмешек, нет издевок. Он не прикалывается, он хочет этого. В его глазах желание, похоть. И это служит лучшим отрезвляющим фактором. Меня будто ледяной водой окатили. Возвращаю в вазочку для льда щипцы и, сбросив с себя его руки, отстраняюсь.
- Назар Альбертович, перестаньте. У меня полный бар гостей в ожидании напитков, - стараюсь выглядеть уверенной в себе, ничуть не задетой и не напуганной его выходкой. Назар молчит. Кривит губы в привычной ехидной улыбке, не сводя с меня пристального взгляда.
- Пусть лучше Лика помогает воплощать в жизнь ваши сексуальные фантазии. А я пойду. – Оттолкнув слегка, делаю шаг, но в следующий момент меня останавливает громкий женский оклик.
- Эй, как там тебя?! – раздается за спиной. Обернувшись, встречаюсь взглядом с девицей, все еще восседающей на коленях Артема Александровича.
- Меня зовут Лейла, – разозленная вконец, произношу едва ли не сквозь зубы. Но понимая, что перегибаю палку, в конце предложения, выдаю натянутую улыбку.
- Да пофиг, - отмахивается, будто от назойливой мухи. - Маргариту мне принеси. Только сделай все правильно. Терпеть не могу девушек-барменов, - цедит презрительно, поворачиваясь к Серебрякову.
- Артем, почему вы парня не взяли на это место? – произносит с обидой в голосе.
Дальше слушать оскорбления у меня нет абсолютно никакого желания. Сжав от злости кулаки, направляюсь к бару. Все. С меня довольно. Еще я не носилась перед какой-то эскортницей. Хочет Маргариту? Пусть придет за ней. И Рахманов, сволочь, никак успокоиться не может.
Вернувшись за стойку, занимаю себя работой. Пока готовлю коктейли, замечаю, как трясутся мои руки.
