Оставляю Костю одного. Поднявшись с Соней по лестнице, захожу в квартиру. Вот только желаемого спокойствия и здесь не найти.
- Лейка! – раздается громкий голос старухи, как только мы появляемся в коридоре. – Где деньги? Завтра десятое число - мне квартплату нести! - спустя пару секунд она выходит из комнаты и, остановившись посреди коридора, сверлит меня гневным взглядом.
- Сейчас отдам, сколько с меня? – отвечаю спокойным тоном. Убрав нашу с Соней обувь в шкаф, пытаюсь пройти мимо бабушки в свою комнату. Но она даже не думает освобождать мне путь.
- Шесть тысяч, - произносит довольным тоном, улыбаясь.
- Так много? Но…
- Что но? – тут же перебивает меня. Теперь в ее голосе, как и во взгляде, я читаю угрозу. - Хочешь, чтобы я, старая пенсионерка, оплачивала ваше проживание? Да сейчас прям!
- Бабушка, но мы же всегда пополам платили. У меня нет таких денег… - растерянная и взволнованная, лихорадочно вспоминаю, сколько денег у меня осталось в шкатулке. Там, по-моему, и шести тысяч не наберется. И если я их все отдам, жить нам с Сонечкой будет не на что.
- Да плевать мне! Если нет, выметайся со своим ублюдком из моего дома! – рассвирепев, разражается дикой бранью. - Еще я не кормила дармоедов!
- Хватит! Хватит обзывать меня и моего ребенка! – вдруг терпению приходит конец. Так много оскорблений выпало на мою голову за последние дни, что вытерпеть еще и ее издевательства я просто не смогу. Оттолкнув от себя старуху, прохожу в комнату. Открыв шкафчик стола, вытягиваю дрожащими руками шкатулку. Вытряхнув все ее содержимое на кровать, возвращаю взгляд ко входу, туда, где уперев в бока руки стоит старуха.
- Подавись своими деньгами! Хватит тиранить меня! – собрав все банкноты, впихиваю ей в руки. Вытолкав за дверь, захлопываю ее. Не ожидав от меня такой наглости, бабушка приходит в себя не сразу. Только спустя минуту, начинает тарабанить в дверь, крича на меня с удвоенной силой, обвиняя в хамстве и наглости. Притянув к себе дрожащую от страха малышку, усаживаюсь вместе с ней на кровать. Уткнувшись носом в душистый пух ее волос, зажмуриваюсь. Боже, как я устала от всего этого! Как сложно быть сильной, когда вокруг все так и норовят подставить подножку или отвесить оплеуху.
- Не плачь, моя маленькая, - прочистив горло, успокаиваю дочку. Отстранившись, заглядываю в ее заплаканные глазки. – У нас с тобой все наладится. Мы больше не будем жить с этой ужасной женщиной, поняла?
Соня, шмыгнув носиком, кивает. Смотрит на меня, широко раскрыв глазки.
