Будем надеяться на лучшее. Тем более, сначала необходимо поговорить с Варей, а не строить догадки на пустом месте. А то так и в депрессию впасть недолго.
Хрип-стон из глубины пещеры стал сигналом к прекращению размышлений. Я сорвалась с места и, спотыкаясь о выбоины в каменном полу, бросилась к Киллиану. Он метался по лежанке из веток и кокон вокруг него не светился. Упав рядом с принцем на колени, попыталась привести его в сознание — звала и даже пару раз, не без удовольствия естественно, ударила его по щеке. Ноль реакции. Мужчина даже глаза не открыл.
— Киллиан, — испуганно взмолилась, — очнись! Ну, пожалуйста!
Конечно, принц не ответил. Он только хрипел и бился в судорогах.
Нет, нет, нет… Только не это!
Не знаю зачем, но я обняла корчившегося в агонии Киллиана и, роняя слёзы на его полуобнажённую грудь, молилась, чтобы нас скорее нашли. К сожалению, большего я сделать не могу. Крепко зажмурившись, я просила помощи всех богов всех известных мне конфессий, и даже вспомнила одну местную богиню, о которой рассказывал сам Его Высочество. Тьма кажется. И стоило только, упомянув её имя, попросить помощи, как вокруг меня и принца завертелся чёрный смерч. На долю секунды перестало хватать воздуха, а когда я проморгалась и пришла в себя, то увидела удивленные, вытянувшиеся лица десяти мужчин, двоих из которых я уже видела. Лорд Артур Торнэ — муж Вари и Лорд Эрик Торнэ первыми бросились к нам и, отлепив меня от затихающего принца, почти бегом унесли его в неизвестном направлении. Остальные же окружили меня и тоже повели куда-то. Сначала я оказалась на знакомой, и не буду скрывать долгожданный поляне, а после окончания перемещения меня снова куда-то повели. Но не в отведенную мне комнату, а в какие-то подвалы. Сырые и затхлые. Многочисленные решетки наводили на мысль о темнице или тюрьме. Я поняла, что догадки мои воплотились в реальность, когда меня грубо втолкнули в одну из камер.
— Госпожа, вы подозреваете в покушении на Его Высочество наследного принца Киллиана. И заключаетесь под стражу до выяснения обстоятельств. — Пробасил самый высокий и грузный мужчина.
И они, не объясняя и не реагируя на мои протесты и требования выпустить, удалились, оставив меня в маленькой, два на два метра без окон, в освещенной лишь одиноким факелом с соседней стены камере.
