– Шетт! – тихо ругнувшись, я всплеснула руками и кинулась исправлять то, что еще можно было исправить. Пулей метнувшись к колодцу и молясь про себя, чтобы не опоздать, подхватила кем-то (кто? – расцелую потом!) очень кстати набранное ведро с водой. Бегом примчалась обратно, краем глаза успев заметить, как вокруг умирающих скаронов расползаются целые волны огня, и с размаху выплеснула воду на обозленного брата.
Зашипело так, что, наверное, все окрестные дома должны были проснуться, чтобы понять, кто тут спускает воздух из дирижабля. От Аса во все стороны брызнул обжигающий пар. Трава вокруг него мгновенно погасла. Въевшиеся в стены ограды искры притухли. Подбирающееся к Алым пламя неохотно остановилось, однако сам Ас, как выяснилось мгновение спустя, ничуть не пострадал. И даже не погас ни капельки, что самое нехорошее. Он так и горел, словно факел, разбрасывая вокруг жаркие искры. Ну, может, озадачился слегка. Недолго подумал, оценивающе оглядев трепанную меня с пустым ведром наперевес, а затем – натекшую рядом лужу. После чего поднял пылающую руку и, создав на ладони громадный огненный шар, неторопливо шагнул к чужакам.
– А ну, стой! – гаркнула я, подлетая ближе и в каком-то наитии срывая с себя злополучный амулет. – Стой, кому сказано! Не двигайся!
Ас нахмурился еще сильнее, но, слава богу, не шарахнулся прочь и не отвернулся. А я как раз успела подскочить и, шипя от боли, перекинувшейся на мои пальцы от обжигающе горячей кожи брата, лихо надела ему на шею проклятую висюльку, из-за которой возникло столько сложностей.
Как ни странно, это сработало: как только амулет вернулся к хозяину, красная капелька в его центре ярко разгорелась, забирая на себя разбушевавшуюся стихию и срывая с проснувшегося мага огненную оболочку, будто ненужный костюм. Ас вздрогнул всем телом, очнулся от наваждения. Потряс головой, растерянно уставившись на правую руку, где стремительно уменьшался в размерах огненный шарик. Наконец перевел взгляд на меня, торопливо дующую на обожженную ладонь, и стиснул свое сокровище второй рукой.
Амулет тихо тренькнул, вспыхнул в последний раз и погас, забрав на себя исторгнутое хозяином пламя. Даже то, которое самозабвенно доламывало наше крыльцо, грозя вот-вот перекинуться на дом. После чего во дворе снова стало темно, тихо и почти спокойно. Только Ас стоял в центре начисто выжженного круга, растерянно оглядывая картину эпохальных разрушений. Бер изумленно таращил на него глаза. Гор озадаченно рассматривал двор, словно никак не мог понять, откуда что взялось и куда только что делось. А Ван весьма странно рассматривал свои мокрые ноги, на которые я с размаху плеснула водой.
