Я начал лихорадочно вспоминать, произошедшее за день, и понял, что не могу это сделать. Вроде недавно проснулся дома, а сейчас сижу на каком-то пустынном берегу, и любуюсь морским закатом.
— Саня, это сон, и ты никогда не помнишь, как он начался, — успокоил меня товарищ.
Из-за спины донёсся непонятный шум, который по мере нарастания превращался в отчётливо слышимую музыку. Мы с Николаем одновременно повернулись, и увидели приближающийся праворукий белый джип, с открытым верхом. Работа двигателя была ещё не слышна, но уже различимые на слух музыкальные пристрастия владельца машины, заставили меня приготовиться к сюрпризам.
Часть лица водителя скрывали солнцезащитные очки и козырёк бейсболки, но обладателя этого квадратного подбородка с ямочкой я узнал бы среди тысячи. Остановив машину в пяти метрах от нашего с Колей места созерцания вечернего моря, хозяин автомобиля выключил музыку. Выйдя из машины, он откинул спинку своего сидения, учтиво подал руку девушке, находящейся за ним, и помог ей выбраться из джипа. Такой же манёвр повторил и его передний пассажир, оказав любезность другой даме, сидящей на заднем месте.
— А где Дмитрия Анатольевича потеряли? — громко спросил я у спешившегося квартета, и мой вопрос заставил остановиться Колю, который уже подходил к машине.
— Он отказался составить нам компанию, — ответил за всех мужчина лет пятидесяти, пятерней приглаживая редкие волоски на своей голове, — сослался на недосыпание после ночного наблюдения за метеоритным потоком. Вот только, мой информатор шепнул мне, что никакого потока не было уже как три недели, и не будет ближайшие два месяца. Думаю, что истинная причина, побудившая Дмитрия остаться дома в одиночестве — это длинноногая блондинка, поселившаяся неделю назад в соседнем коттедже.
— Виктор Иванович, Вы хотите сказать, что Дмитрий Анатольевич вуайерист, подсматривающий за соседками? — удивился я внезапному открытию.
— Я этого не утверждаю, но похоже на то, — ухмыльнулся мне в ответ Иваныч.
Я слез с лодки, и направился к своим тульпам. Коля недоуменно смотрел то на меня, то на четвёрку моих галлюцинаций. В момент, когда в его голове сложилась чёткая картина происходящего, он задал вопрос:
— Санёк, эти милые люди и есть твои… приятели, о которых все так наслышаны?
Следующая из ступора вышла Вадимовна. Она приблизилась к Смагину, с любопытством посмотрела на его лицо, склонив свою милую головку вбок, и разве что не помахала перед его лицом рукой. Затем протянула ему ладонь для рукопожатия.
