— А ты ещё в сумке пошуруди — вдруг там безалкогольное есть, — посоветовал Виктор Иванович.
— Ну, уж нет. Безалкогольное пиво — это первый шаг к резиновой женщине, — парировал Серёга, — ты мне лучше объясни, почему пиво не русское и надпись на мешке с углём по-английски? Мы где вообще находимся?
— Судя по тому, что солнце опускается в море справа налево, мы в южном полушарии, — ответил Иваныч, затем взял в руки пивную банку, и добавил, — точнее, мы в Новой Зеландии — это на банке написано. А вон та гора, которая очень похожа на Фудзияму, — кивнул мужчина нам за спину, — вулкан Таранаки. Значит, мы на Северном Острове, где-то рядом с городком Нью-Плимут.
— То-то я всю дорогу думал, с какой стати у машины руль справа, — почесал затылок Серёга, — здесь же движение левостороннее.
— А когда ты начал думать про этот руль? — осторожно поинтересовался я у Сергея, — как долго вы ехали?
— Не помню, — ответил тульпа, — Как-то всё внезапно случилось. Увидел вас на берегу, и подъехал.
— Саня, не приставай к парню, — обратился ко мне, подошедший, Коля, — не вспомнит он ничего. Ни то откуда машина появилась, ни то как здесь оказался. Это сон.
— Возможно, ты прав, — согласился я, и спросил приятеля, — Коля, а этот скрипт пропавший Мостовой создал?
— Он, — широко улыбаясь, ответил Магнат, — правда, шикарный? Смотри какое всё вокруг настоящее. Другие так не могут — вечно серость статичная получается. А у Жеки — что ни сон, то шедевр. Правда, сегодня в этом сне народу многовато — я этот скрипт иногда юзаю, но такого наплыва отдыхающих ещё не видел. О, смотри, пташка прилетела, — понизил голос приятель, и легонько кивнул на лодку, словно, боясь спугнуть пичужку, — говорю же, у Женьки сны живые.
На киле лодки сидела какая-то неведомая мне птаха размером с воробья, и крутила во все стороны своей небольшой головкой. Светлая грудка, ярко-жёлтый шарфик на передней части тела, тёмная голова с белыми пятнышками по бокам, тонкие лапки, на одной из которых было кольцо из какого-то оранжевого материала. Только я успел подумать, о том, что птица окольцована, как это пернатое чудо упорхнуло.
— Хихи, — тихо произнёс, подошедший, Иваныч.
— Чего хихи? — не понял я, — ты уже местного пива хлебнул что ли?
— Птица так называется — хихи, — с укором ответил Виктор Иванович, — или новозеландский медосос. Даже здесь, у себя на родине, редкая пичужка. Заметил кольцо на лапке? Они почти все окольцованы.
— Аа, ты об этом, — остался доволен я тем, что Иваныч трезвый, и чтобы он быстрее забыл несправедливый упрёк, спросил, — а как у нас обстоят дела с шашлыками?
