Неделя. Я так думаю. Если меня не усыпляли на сутки. В чем я не уверена совершенно. Потом стояли где-то в стабе три дня, воды было больше, дали новые вещи, вплоть до трусов. Своё простирнула. Это не впервые, уже три комплекта имею. Молчаливые истуканы машину покинули, это либо безлюдный стаб, либо их база, к моей тюрьме у жителей нет вопросов.
Потом я опять спала. Сутки точно, белье успело высохнуть, а моя клетка вдруг оказалась не в машине, а в помещении. Точнее - подвал, клетка моя не единственная, но каждая отгорожена, соседи есть, судя по всхлипам, матам и стонам. Я же вела себя пока спокойно. Но если еще пройдет время, перестану ли я быть спокойной? Кто-то сделал попытку крикнуть и тут же забулькал, видно ошейник горло пережал. На верху заприметила камеры. Специально не заостряла внимание, взглядом скользила, насчитала восемь, зрение позволяло и на другой стороне их расположение увидеть. То, что тут не только женщины собраны наводит на мысль, не рабский ли рынок? И это не самое страшное, может быть лаборатория, в том числе и по сбору биологического материала.
Прошло четыре десятка дней. Нас опять усыпили. К тому времени я немного научилась перебарывать это состояние, нет биологически я спала, но если про себя начинать урчать, то слышала, что происходит вокруг, сознание раздвоилось. А слышно было много чего интересного, когда мы спали, работники вовсю сплетничали. Это точно не стронги, похоже на институтских. Я уже приравняла их к врагам. Ну не верю я, что шишки не знают, что творят их подчиненные. Уборщики вовсю отдраивали помещения, менялась вода, тут же на месте готовился живец.
Одного недобросовестного, пытавшегося зажилить спораны выгнали с волчьим билетом за ворота. Завтра на нас потратят горох. Не на всех, четыре клетки поменяли местами, баба, то есть я, одна среди «счастливчиков». Потом приходил знахарь, водил над моим телом руками, щекотно.
Видно желал узнать мои дары, фиг вам на рыло - батенька, любой видит один дар. Если это только не великий знахарь. Не уверена, что его сюда приведут. С кем-то переговорил по рации, подтвердил, что у меня дар один. С меня сняли ошейник, радоваться рано, на ногу что-то закрепили, уверена сменили кольцо с шеи на ногу.
Вот и просыпаться пора.
Пропал «поводок», зато печатный текст на мелованной бумаге в изголовье привлек внимание.
Инструкция поведения.
Особенно интересно, в свете того, что камера у нас теперь одна на четверых. Пропали внутренние перегородки.
