Ещё более жестоко наказали они иудейского священнослужителя Афония. Тот, проходя мимо процессии и увидев её торжественное великолепие, воскликнул в злобе: «Вот какую почесть воздают телу, родившему льстеца, разорившего закон отцов наших!» И с этими словами бросился к одру, желая сбросить на землю тело богоматери. Но только лишь он коснулся одра, как невидимый меч отсёк ему обе руки по локоть…
Вот какими подробностями обросли в церковной литературе смерть и погребение девы Марии. И это несмотря на то, что ещё в Ⅳ веке — вспомним Епифания Кипрского — не известно было, «умерла ли она или не умерла, погребена ли она или не погребена»!
Вернёмся, однако, к похоронной процессии, к ослепшим иудеям и ставшему безруким Афонию. Бог не имел зла против них, он лишь «явил им своё всемогущество». Апостол Пётр объявил несчастным, что исцеление может наступить только после раскаяния. Афоний поспешил сделать это и обратился к богу с молитвой. С молитвою же он приложил свои кровоточащие культи к отсечённым частям рук, и они… срослись! Лишь возле локтей, в назидание за прежнее безверие, остались знаки бывшего отсечения — тонкие, словно из красной нитки, кольца. Вслед за ним каждый из ослеплённых иудеев с молитвой припадал к одру Марии и получал прозрение…
Гроб с телом богоматери поставили в Гефсиманскую пещеру и, чтобы никто не тревожил её покой, вход в пещеру завалили камнями.
Через три дня в Иерусалим прибыл апостол Фома, один из апостолов, не присутствовавший при погребении девы Марии. Он пожелал в последний раз взглянуть на её лицо. По его просьбе отвалили камни у входа в пещеру и открыли гроб. Но, к удивлению всех, гроб оказался пуст.
В тот же день, беседуя о причинах исчезновения тела богоматери, апостолы увидели деву Марию на облаках, в окружении ангелов. Богоматерь «воскресла в третий день по успении и с телом взята на небо».
Мы не случайно так подробно изложили церковное сказание о смерти и воскресении богородицы. Оно поражает своей наивностью, своей неправдоподобностью. И, пожалуй, оно не нуждается в подробном критическом разборе, ибо разоблачает само себя. Неуёмная фантазия христианских сочинителей переходит все границы.
О том, что христианское сказание об успении богородицы вымысел, говорит и тот факт, что сказание это во многом повторяет древние мифы о смерти языческих богородиц. Церковные авторы попросту многое заимствовали из дохристианских мифов, не утруждая себя сочинением каких-то новых рассказов. Особенно схожа легенда о смерти девы Марии с древним мифом о смерти великой сирийской богини Кибеллы. Между прочим, именно день, когда в Сирии отмечалась смерть Кибеллы, стал в христианском календаре днём успения девы Марии.
