Грон встал и помог ей подняться. Он выглядел обеспокоенным, но у нее не было сил улыбнуться и помочь ему почувствовать себя лучше. Он намеренно оставил ее с другим мужчиной, когда она попросила его этого не делать. Она понимала, что он не может объясниться или спросить у нее разрешения заблаговременно, поэтому была разочарована. Мысль о том, что она неправильно поняла их отношения, огорчала ее. Осознание того, что они не могут поговорить об этом, приводило ее в отчаяние.
Она снова тяжело вздохнула и отряхнула футболку, не глядя на Грона. Он, несомненно, собирался увести ее в лес по причине известной лишь ему одному, так что ей просто придется подождать до тех пор, пока они не доберутся до места. Возможно, она сможет разгадать его намерение и понять что к чему. Как она и предполагала, Грон потянулся к ее руке, но она импульсивно отдернула ее.
Грон заскулил. Это был тот же самый звук, который он издавал, когда она его щипала. Печальный звук отчаяния и боли, гораздо выше по тону, чем все, что она когда-либо слышала от него раньше. Хорошо, значит, он расстроен. Ему не понравилось, что она отстранилась от него. Наверно, он сожалеет о случившемся. Она скрестила руки на груди и дернула головой, приказав ему идти вперед. Рут могла следовать за ним, не держа его за руку. Она взрослая женщина, а не ребенок.
Он снова заскулил, на этот раз более заунывно, и склонил голову, чтобы уткнуться в нее носом.
— Ладно, ладно, — бросила она, проведя рукой по его волосам, шее и плечу. Он был похож на побитую собаку. Возможно, он нуждался в ней так же сильно, как и она в нем, хотя ей с трудом в это верилось. Ей хотелось злиться, но какой в этом смысл? — Я прощаю тебя, — сказала Рут. Она не простила его в эмоциональном плане, но поспешила сказать правду, потому что чувствовала в этом необходимость, даже если он не мог ее понять.
Грон чуть отстранился, чтобы посмотреть на нее, изучая ее своими большими глазами. Она снова погладила его по шее и жестом велела идти. Он выглядел опечаленным, но все же пошел, сделав несколько неуверенных шагов, будто сомневался, что она последует за ним. Она наклонилась, чтобы поднять то, что осталось от ее корзины, и двинулась за ним.
Большую часть пути они шли молча. Она догадывалась, что они удаляются от деревни, но не была уверена. Грон начал срывать фрукты, ягоды и орехи с окружавших их растений. Он съедал то, что находил, но основную часть отдавал ей. Она отщипывала аппетитные кусочки, догадываясь, что это был их обед, но он давал ей слишком много, так что большая часть еды оказывалась в ее корзине, которую ей приходилось прижимать одной рукой к груди, чтобы та не развалилась.
