— Сними туфли.
Лиза быстро сбросила обувь и довольно простонала, разминая уставшие ступни.
— В платье будет неудобно, но потерпишь.
Она кивнула, уже сожалея, что настояла на своем. Но снова возражать не посмела. Бестужев был в черных брюках и белой рубашке, расстегнутой до середины груди; рукава подкатаны до локтя. Интересно, куда он ездил.
— Итак, мы остановились на болевых точках. Подойди.
Лиза молча встала перед Андреем, а он положил ладонь ей на горло, и ей показалось на мгновение, что он ее задушит, до того жестким блеском сияли его глаза. Но Бесстыжий лишь нежно погладил и легонько надавил пальцем в районе сонной артерии, не точечно, а закорючкой. У Лизы перехватило дыхание, в глазах потемнело, и она быстро заморгала, избавляясь от неудобства.
— Это было минимальное давление. Сейчас пройдет.
— Я в порядке, все хорошо.
— Тогда повтори то, что я сделал. Обхвати ладонью мою шею.
Голос Андрея стал глухим, ровным, и подчиняться ему было легко. Лиза, не дыша, с плохо скрытым волнением положила пальцы на загорелую, крепкую шею, едва не захныкав от желания коснуться ее губами.
— Теперь нащупай сонную артерию, вот здесь, — он помог, накрыв руку Лизы своей и передвинув большой палец на бешено бьющуюся жилку, а затем в сторону, очерчивая запятую, и нажал сильнее, вдруг покачнувшись. — Вот, отлично, — прохрипел он, — почувствовала?
— Да. — Лиза тяжело дышала, слишком взбудораженная близостью, и грудную клетку сдавило от стонов, которые рвались на свободу. Алкоголь в крови совершенно не способствовал равнодушному отношению.
— Следующая точка — ниже.
Лиза завороженно провела пальцами по его шее вниз, к середине гладкой груди, пока не зацепилась указательным пальцем за застегнутую пуговицу, отчаянно мечтая раздеть Одиссея.
— Я не хочу делать тебе больно, — призналась она.
— Больнее, чем ты сделала, уже не будет, — сказал он с сарказмом, и стало вдруг обидно, что святоша-Одиссей прикидывается жертвой, в то время как от неразделенной любви страдает именно Лиза.
— Уверен? — так же едко спросила она.
— Удиви меня.
— Я не просто сделала это в твоем отеле. Я получила достаточно того самого опыта, чтобы не вынимать пирсинг из языка. Ну что? Ты гордишься мной?
Лиза все еще поглаживала кончиками пальцев бронзовую от загара грудь Андрея, но с каждой секундой молчания в глазах Бесстыжего леденело все хорошее, что там еще оставалось. Он прищурился, обдавая Лизу презрением, а потом отбросил ее руку и зашагал прочь.
