Покорить Одиссея | страница 73
— Уруми используют в практике каларипаятту. Это, по сути, пояс-меч, с виду — обычный ремень веревочного типа. Подберем тебе платье, в котором пояс будем смотреться гармонично. Он сделан из специфического сплава, но не металла, так что его вряд ли определят. — Андрей отбросил жуткую плеть в сторону и сказал: — Ну что, иди сюда, начнем с болевых точек. На шее и на ладонях, то есть там, куда тебе будет проще дотянуться. Парализовать ты, конечно, не сможешь без многолетнего навыка, но из равновесия на пару секунд выведешь.
Лиза пребывала в тихом шоке.
— Андрей, ты решил нашпиговать меня, как какую-то ниндзя. По-моему, уже перебор. Ты действительно хочешь, чтобы я заявилась на «Дольче Виту» под видом маленького оружейного магазина?
— Я хочу, чтобы ты села в самолет и улетела в Лондон.
— Завел шарманку, папа Карло…
Андрей завязал волосы на затылке резинкой и процедил:
— Так… у нас есть всего два часа, уже меньше. Грандиозные планы на день — у тебя, а не у меня, так что давай поторопимся. Передай привет своему другу Полю, надеюсь, он ответственно подойдет к твоей просьбе.
Лизу словно по щекам хлестнули. Не выспался, оно понятно, но хамить зачем?
— Не волнуйся, мы справимся, — ехидно ответила она.
— Справки у него проверь, на СПИД, на сифилис…
Что?! Сначала унижал ее, как дешевую подстилку, призывая повзрослеть и стать порочной, а теперь вдруг заделался наставником, который печется о целомудрии подопечной.
— …и чтобы никаких наркотиков, детки. А то еще твой Пьеро «не сможет» под кайфом.
Ярость, которая душила в вечер знакомства, накрыла волной цунами, сметая плотину спокойствия, и Лиза даже не видела, а только ощущала, как подлетела к Андрею и со всей дури вмазала ему по лицу.
Двуличный демон, козел!
От боли в запястье — до того мощный вышел удар — чуть не закричала.
— Не смей оскорблять Поля! Ты может и богатый, и влиятельный, но он мой друг! Притворяешься святошей, такой весь из себя царь Одиссей, а на самом деле ты такая же одинокая сволочь, как и я.
Слезы хлынули из глаз, заливая щеки, а Лизу колотило от ярости и она не могла успокоиться.
— Кто ты такой, чтобы осуждать меня? Я с двенадцати лет подрабатывала, проклятую пиццу разносила! Шефу было плевать на мой возраст, он все равно налоги на меня не платил, но бабушка все равно справку подделала, что мне четырнадцать. Знаешь почему? Потому что никогда не считала меня слабой. А ты подавляешь меня, называя ребенком. Я не хочу так, меня это душит, я… я…