— Точно! Ты же хотел мне что-то рассказать.
— Гхм-гхм… Ты просила узнать, как твоему брату живется в тюрьме. В общем, боюсь, что если так дальше пойдет, то жить ему недолго осталось.
Лиза выплюнула последний кусок лазаньи обратно на тарелку и отхлебнула воды из стакана.
— Его прессуют?
— Довольно основательно. То ли личные счеты, то ли все еще надеются сломать.
— Черт.
Лиза облокотилась о стол и спрятала лицо в ладонях.
— А можно что-нибудь сделать?
Ричард неопределенно покачал головой, словно продумывал возможные пути в лабиринте мозга.
— Там есть один человек в МИДе, через которого я когда-то вышел на руководство ФСБ. Помнишь, та группа, которая тебя от Ромео доставала?
— Ну и?
— Этот дипломат довольно адекватный, без грязной истории, взяток не берет. Он несколько раз интересовался, можно ли смягчить условия наказания для твоего брата. Но учитывая, что наш дипломат неподкупный, я не представляю, чем его можно подтолкнуть к более активным действиям.
— С ним можно связаться?
— Он как раз в Лондоне, в посольстве, эти два дня. Поговаривают, что твоего отца могут в течение года экстрадировать в Россию, если стороны договорятся.
— А как зовут дипломата?
— Валентин Прохоров.
В сознание будто молния ударила. От неожиданности Лиза снова схватила стакан и тут же со стуком опустила на тяжелую деревянную столешницу, выкрашенную в белый цвет.
— Ричард. А ты можешь мне устроить встречу с ним?
— Думаю, да. У тебя есть, с чем идти?
— Кажется, есть.
— Так и знал, что ты что-нибудь да вытащишь из секретных архивов! — Ричард даже руками плеснул, довольный.
— Ты же сам говорил, что если зацепить достаточно нитей, то они обязательно сойдутся в клубок.
— Я такое говорил?
— Да. И только что ты мне принес недостающую нить.
Следующим утром, в десять тридцать, Лиса шла по тротуару, прогуливаясь вдоль тихой лондонской улицы в районе Кенсингтон. Она была в длинном плаще-дождевике и на высоких каблуках. На глазах солнечные очки — защита от непрекращающейся мороси. Волосы завязаны в хвост, руки в карманах плаща. Телефон завибрировал, и у тротуара притормозила черная BMW. Задняя дверь открылась, и из обдавшего ее теплом салона раздался вежливый голос:
— Добрый день, Лиза.
Она села внутрь, и автомобиль тронулся с места. Пассажирскую зону от водителя отделяла тонированная панель, бежевое кожаное сиденье тут же собрало дождевые капли с плаща, а Лиза старалась не кусать губы, чтобы не выдать, насколько нервничает сейчас. Прохоров показался ей надежным человеком. Взгляд темный, прямой и умный, улыбка мягкая. От него разило спокойной силой. Лиза уже была ему обязана в прошлом, как оказалось, поэтому просить снова было довольно неуютно. Но на этот раз у нее было что предложить взамен — призрачную надежду. А это больше, чем ничего.
