— Лисенок, просто признайся, что ты ревнуешь, и съешь еще шпината. — Андрей подтолкнул к ней тарелку с салатом, а потом вдруг спохватился:
— А где она, кстати? Та, которую нельзя называть?
— Не знаю, она же не моя любовница.
— Я ее со вчерашнего дня не видел.
— Может, погостила и уехала? Она ведь птица вольная.
— Может. — Андрей позвонил Наташе, но та не ответила. — Вполне могла уехать, это в ее стиле. Вопрос: куда и зачем?
— А главное: что из наших с тобой разговоров о Ромео Понти она слышала?
— Не фантазируй.
Но Андрей и сам задумался: а стоило ли доверять Наташе? И что именно она слышала? И кому может рассказать?..
Он узнал, в какой каюте поселилась Наташа и проверил: пусто. Поговорил с капитаном, тот сказал, что вчера гостья уплыла на берег, как обычно, но пока не возвращалась.
Черт, она же дозванивалась вечером, а он проигнорировал.
Андрей выругался и связался с Ричардом, попросил отследить, выезжала ли Натали из Ниццы. Оказалось, что нет. И это обеспокоило еще сильнее. Хоть бы она не утонула ночью, пьяная, гуляя по набережной. С нее станется. А главное: что если до нее добрался Яннис, когда Наташа отправилась на спа-процедуры в отель? Мало ли кто ее видел, узнал, подсказал обманутому мужу, где искать сбежавшую жену?
— Во сколько у тебя встреча? — спросил он у Лизы.
— В пять часов.
— Так рано? Что-то мне все это не нравится.
— Мне тоже.
Андрей даже усмехнулся своей глупости:
— Так и знал, что связь с чужой женой до добра не доведет.
— Во-от! Именно! — возмутилась Лиза и принялась агрессивно заливать шпинат в тарелке уксусным соусом.
— Не ревнуй, между мной и Наташей давно ничего нет.
— Давно — понятие относительное. Для бабочки и день — это вечность.
— Тогда скажу так, лимонница ты моя: с тех пор как увидел тебя, других не было, а это уже две недели, между прочим. Добавь еще неделю воздержания до того из-за работы, и выходит целая вечность для такого чешуекрылого, как я.
— Так вот почему ты такой злой. Кровь кипит, — фыркнула Лиза, но скрыть радость от его признания не смогла.
— Кипит. Скоро выкипит, узнаешь тогда, каким я злым бываю.
Она поднялась из кресла и, обойдя столик, села к нему на колени, обнимая за шею и протягивая лист шпината.
— Скушай, полегчает, — с каким-то добрым ехидством протянула она.
Он бы скушал — Лису. Отвел бы душу наконец.
Уткнувшись носом ей в шею, Андрей вдохнул аромат ванили и спросил со смехом:
— А ничего, что ты туда полбутылки уксуса вылила?
— А так даже полезнее.
