«Полная луна на небе.
Боров к ведьме уж летит.
Путь его, на диво, неизбежен.
Чудеса им ночь сулит.»
Герти, если бы ты знала, чем закончился мой полет. Я произнес слова, а когда взлетел, вдруг понял, что прилечу-то я к ведьме. Расстроился тогда безумно, думал, что прилечу назад домой, так как – мы единственная страна ведьм в мире. Друзья мои, открою вам секрет, ведьмы есть еще. Просто они живут не вместе, в одной стране, а разбросаны по разным городам. Так вот, в ту ночь, я попал в гости к одной из славянских ведьм. Ее тут называют Баба Яга.
Бедная женщина, чуть умом не тронулась, когда я провалился к ней в печную трубу, и весь черный от сажи, оказался у нее на полу посреди ночи. После моих заикающихся объяснений и ее, на удивление, выдержанной реакции, мы познакомились. Она меня отмыла, накормила, спать уложила, а утром предложила остаться у нее. Так что, этим письмом дорогие мои, я с вами прощаюсь. Нашел здесь счастье всей жизни и покой. Маруся, предвижу твой вопрос: «А как же больница?» Пока пусть Кыся поруководит, а там дайте объявление, думаю найдете много откликов на вакансию в таком хорошем месте, как наша страна. А переехать сам с моей Ягушей не могу, так как она тут у нас главная, да и врачей в этой сибирской тайге нет. И у меня тут полно работы. Саныч, друг, следов Деда нигде нет. Ты продолжай слушать сигнал. Верю, что когда-нибудь прочитаю новость в газетах, о том, что ты стал нобелевским лауреатом в области поисковых наук. Если что, Якубочкин тебе поможет. И заканчивайте с Герти играть в «угадайку», сделай ей, наконец, предложение. Люблю вас всех, скучаю. Официально заявляю, что спор проиграл, но любовь нашел. Спасибо вам за тот наш последний вечер. Не поминайте лихом. Ваш Василич.»
В комнате повисла звенящая тишина, которую вдруг нарушила Кыся:
– Я чего-то не поняла, Герти, вы чего с Санычем вместе что ли?
– Кыся, угомонись, чего мне с этим плешивым делать-то?
– Герти, как не стыдно, зачем Саныча обижаешь?
– Маруся, я уже привык. Давно, не обращаю внимания.
– Может, все-таки сядем ужинать, в животе урчит, – прервал нас Якубочкин.
Так мы и сидели весь вечер, каждый наедине со своими мыслями, ели салатики, пили вино, позже, следуя традиции, сыграли в картишки, и после пары-тройки партий постепенно стали расходиться по домам.
Я домывала посуду, когда Герти зашла на кухню и сказала:
– Марусь, может и правда выйти за Саныча?
Глава 7. О том, что слоны тоже плачут
В ночь на воскресенье у слонихи родилась двойня. Событие крайне редкое, но радостное. Папа-слон прорыдал всю ночь, сначала от страха, потом от осознания того, что вместо одного слоненка у него теперь двое. Мама-слониха тоже рыдала, толи от счастья, то ли по инерции: за мужем.
