-- Вы не правы, Миша, -- говорил я ему. -- "Мальборо" так не идет к вашему костюму. Отчего вы не курите трубку?
-- Да все спешка проклятая, -- оправдывался он. -- Семь сундуков упаковать, куча костюмов! Ну и забыл столько всего... У меня дома и трубка заготовлена, и очки специальные, под старину... Ну ничего, я тут куплю.
И точно, он исправился. Я встретил его потом на площади Сан-Марко: он прогуливался в своем черном плаще, из-под которого виднелся костюм венецианского купца из толстенного местного шелка, и курил трубку. За ним шла его свита. Жена Ребекка, дочь Доротея (прилетели специально из Афин), мать художника, подруга Сара, лейб-фотограф Львов (из Америки), другой лейб-фотограф, по фамилии Сато (из Токио добирался), русский художник из Берлина Николай Макаренко, француз-галерист Игонне (этот в Венеции живет), потом еще Марк Нобель, американец-биолог из Лондона, который пишет про Шемякина книжку, а с ученым его жена и все дети, и еще и еще кто-то. Вся эта процессия -- в старинных серьезных костюмах, в масках, которые Шемякин изготовил собственноручно. Это было очень солидно. Туристы бесцеремонно отпихивали лейб-фотографов ("карнавал -- это для всех, а не для вас одних!") и сами запечатлевали редкое зрелище при помощи "мыльниц"...
Шемякин объявил своей труппе антракт, мы пошли в кафе "Quadri" передохнуть. Выпили (чаю; он же непьющий), и он признался:
-- Почему я так люблю этот карнавал? Да потому что я, мягко выражаясь, ненавижу современный мир. Ненавижу технику, ненавижу пластик: с изобретением синтетических вещей столько традиций распалось, началось опустошение, исчезают характеры, расы... Меня как художника это раздражает и печалит. Я вынужден жить в современности, потому что выброшен в это чужое время, мой век -- восемнадцатый! Кто-то явно не на ту кнопку нажал. Я приземлился не там...
Уж кстати -- от этого ни один участник карнавала удержаться не может -Шемякин высказался по поводу разных погибелей. Но... крайне оптимистично. Венеция может утонуть к 2000 году, но ее можно и нужно спасти русским кедром, которым ее в давние времена и укрепляли. Раз тут скучно ("Как там Аристотель говорил: из бочки вытекло вино, осталась лишь бурда... Это я про карнавал"), так Шемякин в следующий раз сюда привезет из Питера огромное количество художников и музыкантов, и тут станет весело. Он еще задумал тут организовать процессию из карликов, которые будут тащить здоровенный нос имени Гоголя: "Надо вообще вдохнуть в Венецию новую жизнь, дать им новое карнавальное ощущение".".
