—Хм, если две из трех дорог Толигая перекрыли Меняющие Форму, то у войск Венценосца здесь есть работа.
— Это не мое дело.
— Меняющие Форму — племя покоренных, и нельзя позволить им нарушать ежедневную нормальную жизнь Маджипуры.
— Но вы только предполагаете, что похитители снов — Меняющие Форму, — кисло заметил Баржазид.— Сам я в этом далеко не уверен. Да мне и не важно, кто такие похитители снов. Важно лишь то, что благодаря им земля за Кавагским Проходом опасна для путников.
— Тогда почему вы идете?
— Вряд ли я когда-нибудь сумею ответить на такой вопрос,— пробормотал Баржазид.— Иду потому, что есть причины. Но я не похож на других и вернусь живым.
— А кто-нибудь еще сумел выйти из пустыни живым?
— Сомневаюсь. Вернее, не знаю. Как сомневаюсь и в том, сколько погибло с тех пор, как впервые услышали о похитителях снов. Даже в лучшие времена пустыня была опасна.— Баржазид помешал напиток.— Раз вы идете со мной, я защищу вас, как сумею. Но гарантировать вашу безопасность я не могу. Вот почему я прошу вас дать мне законную подписку освобождения от ответственности.
— Если я оформлю такую бумагу, она будет чем-то вроде разрешения на мою смерть. Что тогда помешает прикончить меня через десять минут после выхода из города, ограбить мой труп и свалить все на похитителей снов?
— Клянусь Властительницей, я не убийца! Я даже не вор!
— Вполне возможно, но бумагой, гласящей что в моей гибели нельзя никого винить, можно искусить и совершенно честного человека и заставить его перешагнуть через все моральные препоны.
Глаза Баржазида вспыхнули от ярости. Он сделал такой жест, словно намеревался оборвать разговор.
— Эта дерзость переходит уже всякие границы,— буркнул он, вставая и отодвигая чашку. — Ищите себе другого проводника, коли так боитесь меня.
Деккерет, продолжая сидеть, спокойно ответил:
— Сожалею о своих предположениях и прошу видеть в моей позиции только точку зрения путешественника в дальней и совершенно чужой стране, который настойчиво ищет помощи от абсолютно незнакомого человека, имеющего возможность проводить в места, где происходят непостижимые вещи. Приходится быть осторожным.
— Если сильно осторожничаешь, лучше нанять корабль до Стойона и вернуться к легкой жизни Замка Горы.
— Я снова прошу вас быть моим проводником. За хорошую плату, но без этого дурацкого похоронного свидетельства. Во сколько вы оцениваете свои услуги?
— Тридцать роалов, — осклабился Баржазид.
Деккерет громко хмыкнул, словно получил удар под дых. Цена оказалась чуть меньше стоимости проезда от Пилиплока до Толигая. Тридцать роалов — годовой заработок для таких как Баржазид. Чтобы расплатиться, Деккерету потребуется подписать долговое обязательство. Первым его порывом было отказаться с рыцарским презрением и предложить десять роалов, но он тут же понял, что тогда лишится преимущества в торговле за расписку, освобождающую проводника от всякой ответственности. Если же начать скаредничать насчет цены, Баржазид просто закончит разговор. И он немедленно произнес:
