Александр Андреевич Тулин, как звали старшего помощника, не уставал благодарить Гуляева. Но скромный Артур Фаддеевич лишь отмахивался от навязчивого внимания. Видя, что ни о каких услугах и слышать не хотят, Тулин, откуда-то прознавший об умопомрачительной красоте таитянок и прекрасно осведомлённый о всех нюансах личной жизни своего начальника, подговорил команду преподнести капитану сюрприз. В общем, команда замыслила выкрасть с острова какую-нибудь симпатичную юную дикарку и подарить её Гуляеву. А чтобы тот ни за что не смог преступлению помешать, доставить её на корабль тайно, поместить в трюм, представив только после отплытия далеко в океане. Не станут же возвращаться из-за одного человека…
Каково же было изумление Артура Фаддеевича, ступившего на таитянский берег, когда одним из первых, кого он увидел в порту, оказался давний его мартиникский приятель. Тот самый француз — Эжен Анри. Обрадовавшись неожиданному для обоих свиданию, они заключили друг дружку в объятия и решили отпраздновать удивительную встречу. Гуляев поручил все работы по разгрузке-выгрузке старшему помощнику и покинул порт в обществе старого знакомого. Отправился наслаждаться экзотическими видами острова.
Посидев в кабачке, они потом долго гуляли по тропическому лесу, услаждая слух пением райских птиц, а взгляды — невиданными красотами дикой природы. Позже вернулись на побережье, и Анри повёл Артура к себе. В уютном бунгало со стенами, сплетёнными умелыми руками туземцев из ветвей и лиан, их встретила ослепительной улыбкой черноглазая юная дива. До умопомрачения прекрасная. «Познакомься, это Мари, — Эжен представил Гуляеву девушку. — Моя невеста». И вот тут Артур Фаддевич позавидовал. Другу. Наверное, впервые в жизни…
Помещение бунгало было заставлено необычными по краскам и технике эскизами Эжена. Да, он здорово творчески вырос с первой их встречи. Стал настоящим мастером. Художником с большой буквы. «Я навсегда покинул и Карибы, и Париж, — говорил француз. — Помотавшись по белу свету полвека, остаток своих дней я хочу прожить здесь, на Таити. В обществе этих милых людей. Моя Мари — дочь местного короля. Нет, естественно он никакой не король, а просто вождь. Но сути это не меняет, правда? Смотри, Артур, какой они выстроили мне дом. Мог ли я, проевшийся бездельник, мечтать о таком во Франции?» Эжен заулыбался. Подражая своему жениху, но не понимая, видимо, ни слова, улыбнулась и Мари.
Гуляев не мог отвести от девушки глаз. Ах, если бы она только не была невестой Эжена! В общем, старый, пропитанный солью морской волк влюбился, как румяный школяр. Конечно же, этот факт не остался незамеченным. Но, веруя в безупречную честь русского офицера — своего друга, плюс — не забывая о проявлении любви в абсолютно диких и неистовых местных традициях, той любви, что искренне испытывала к нему юная таитянка, Эжен Анри лишь отмахнулся от нехорошего предчувствия. Да и, в конце-то концов, что плохого в том, что его женщина нравится другим мужчинам? Он лишь предупредил Артура: «Ты с ней поосторожнее. Не обидь нечаянным ни словом, ни жестом. Местные короли свою власть получают совсем не от нашего Бога. Я иногда наблюдаю за ней… Что-то бормочет, руками водит странно… Ворожит? Наверное… И туземцы преклоняются перед нею, как мы не чтим Христа. Представляешь, они целуют её следы…» Впрочем, сказав это, тут же рассмеялся. Однако Артур Фаддевич почувствовал, как по спине его пробежал неприятный холодок.
