Цок | страница 42
Но пора б вернуться к разворачивающимся событиям. Итак…
Маша еле отговорила Карена искать лимузин. Тот со свойственным его народу темпераментом ни в какую не собирался отказываться от захватившей все мысли идеи, пока именинница не привела последний и самый веский аргумент.
— На лимузине мы точно опоздаем. Как ты собираешься объезжать пробки?
— Как обычно, — пожал плечами Карлсон, — я поеду впереди с мигалкой, а вы следом.
— Не смеши! — Маша скорчила презрительную гримасу. — Кто поверит, что пожарная охрана сопровождает такого крокодила? Поверь мне, запалишься на первом же гайце.
— Запалюсь — откуплюсь, — не унимался Карен.
— Ты на часы вообще смотришь? — вышла из себя Маша. — Уже половина третьего, а мне надо быть в галерее в два! Ещё не понял, о чём я?
Словно в подтверждение её слов, из сумочки запиликал телефон.
— Ты где, Терпилова? — звонила Валентина. — Родина в опасности! Рвёт и мечет!
— Еду, Валь, еду, — усталым голосом ответила Маша. — В пробке застряли. Надеюсь, что минут через двадцать…
— Двадцать минут! Да ты с ума сошла! Тут народу, как на матче «Зенита». Пулей давай! — Труба отключилась.
Маша пристально посмотрела Карену в глаза, и тот возражать более не решился.
Через обещанные двадцать минут красная «Волга» въезжала во двор, где находился служебный вход в галерею Мамаева. Маша не стала дожидаться, пока Карлсон найдёт место для парковки, и, попросив его притормозить у крыльца, выскочила из автомобиля и побежала к двери. Та распахнулась перед самым носом, и на ступеньке выросла массивная фигура Родины.
— Здрасьте вам, явились наконец-то! — пропел Антон чистым тенором. — Лапа, вот скажи мне, пожалуйста, это какая по счёту выставка в твоей жизни? Двадцать пятая? Сотая?
— Ну Антошик, ну не ругайся, — жеманно повела ножкой Маша и, вскочив на каменное ограждение, чмокнула галериста в румяную щёку.
— Ой, ругаться ещё на тебя! — отмахнулся Мамаев. — Мы тут с Трубой покумекали и решили, что говорить на открытии тебе не стоит. Переволнуешься, собьешься. Вот, держи.
Он протянул ей большие ножницы.
— Ленточку будешь разрезать. Я тут сам накидал несколько предложений, хотел, чтобы ты предварительно послушала, но теперь уже поздно. Так что, если я в чём-то ошибся, пеняй исключительно на себя. Натюрлих?
— Уже пеняю. А Валька где?
— В кабинете, — Родина непроизвольно махнул рукой в дверной проём. — Иди, давай, туда же и переодевайся. Будете готовы, крикнете меня. Останусь в холле. Там целую кучу всяких шишек ветром занесло, так что я их пока развлекаю. Ну, чего глазёнками хлопаешь? Шагай уже. Кстати, с дээром тебя, лапа.