Последняя версия косвенно подтверждалась твердым намерением Ингрид шлепнуть ярлык «Совершенно секретно» на любые факты касательно личности отца Джета. В анкетах, заполняя графу «Отец ребенка», она решительно ставила прочерки. В социальные службы за помощью в поисках сгинувшего невесть где мерзавца и требованием законных алиментов не обращалась. Правда, и Джету о папаше ничего не грузила. Ни плохого, ни хорошего. Мелькнул – и пусть его.
Из интереса Джет копнул всезнающий Скайнет на предмет догадок, кто тринадцать лет тому мог заинтересованно нарезать круги вокруг юной миз ван Хаглунд. Бесполезно. Как раз об эту пору грянул знаменитый «Прорыв Полудня». На ароматный запах научной сенсации со всех концов Блока Фузии слетелась археологическая и историческая братия различных рас. Со сканерами и лопатами наперевес вспахивая вдоль и поперек руины отдаленной планетки. Свежеиспеченная выпускница ван Хаглунд тоже была там, сведя в ходе активных земляных работ и яростных дискуссий множество знакомств. Одно из них сорок недель спустя – то ли по недосмотру, то ли благодаря сухому логическому расчету – завершилось орущим младенцем. Добро пожаловать в мир, Джет.
Размеренное дыхание и воспоминания привели мозг и нервы в относительное подобие нормы. Не требовалось размахивать дипломом психоаналитика, чтобы понять – пугающий образ бездны есть проекция непрерывного беспокойства об участи близких. Джет надеялся, что Лекс окажется прав в своих прогнозах. Что Ингрид выкарабкается из неприятностей с минимумом урона для научной репутации. Как пить дать, после их с Алексом спешного отлета она всерьез схлестнулась с майором Чиабеллой, старшим куратором Третьего отдела секретности и безопасности Института на Хатанге. Ей придется несладко. Ингрид со многим может справиться, но только не с лишением доступа к материалам Института. Такого она не переживет. Институт – все, что у нее есть. Не ребенок, не сменяющиеся бойфренды, но работа. Лекс это быстро смекнул, в отличие от предыдущих партнеров Ингрид. Оттого и оставался рядом уже пятый год – опять же в отличие от неудачников, чьи вещи Ингрид безжалостно вышвырнула за дверь.
Между наукой и чем угодно Ингрид ван Хаглунд без колебаний выбирала науку и свирепую борьбу за установление истины. Такой уж она родилась на свет. Затея с полетом на Рамаяну с самого начала принадлежала ей. Они с Лексом были только верными сообщниками и исполнителями ее плана.
