Кудашев слушал Гюль Падишаха, с некоторым усилием внимая его словам. Спросил:
– Так я не пленник?
– Ты мой дорогой гость, Кудаш-бек! Нет в этом мире воина, ни из друзей, ни из врагов, который был бы так любезен моему сердцу, как ты. Прошу, раздели со мной хлеб-соль, отдохни. Подумай. Как решишь сам, так и будет.
Кудашев окончательно пришёл в себя. Спросил:
– Где моя женщина? Со мной была молодая англичанка, дочь британского полковника.
– Она погибла, Кудаш-бек. Погибла в бою с оружием в руках. Её не осквернили шакалы, преследовавшие вас. Мы видели их трупы по всему пути от места катастрофы до тракта. Хорошо стреляла. Настоящая амазонка! Мы не смогли взять с собой её тело. Похоронили в горах. Набросали над телом высокий каменный холм…
У Кудашева слёзы шли из глаз потоком без рыданий, без грудных спазмов. Губы шептали:
– Уна, Уна… Смесь лягушонка с белой козочкой… Не богиня охоты Артемида, сама воительница Афина Паллада стояла в бою рядом с тобой в колеснице! Ты защищала меня до последнего патрона, а я не смог удержать лошадей!
Гюль Падишах вышел из палатки, отдал приказание на арабском. Вернулся. Кудашев сидел, скрестив ноги, покачивался, закрыв глаза.
Потом старые знакомые, непонятно, враги ли ещё, друзья ли уже, ужинали, пили чай. Молчали.
По-хорошему молчали. Без злобы, без старых обид. Оба думали.
Думали об одном и том же. И оба знали, о чём именно!
Вдруг, Кудашев резко встал. Прижав правую руку к сердцу, в пояс поклонился хозяину шатра.
– Мой низкий поклон и сердечная благодарность моему спасителю. Мир будет стоять до тех пор, пока в нём будет биться хоть одно благородное сердце человека, спасшего жизнь своего врага!
Встал со своего места и Гюль Падишах:
– Полно, Кудаш-бек! Мне твоё спасение стоило одного винтовочного патрона. А вот жизнь твоя дорога не только тебе и твоим близким. Так случилось, что она дорога и мне. Не будь тебя, разве я познакомился бы с такой страной северных чудес, как Великая Россия?!
Кудашев поклонился вторично:
– Если это правда, где мой конь? Я в долгу не останусь.
Гюль Падишах покачал головой:
– В твои годы я был очень похож на тебя. Придёт время, и ты станешь похож на меня. Но это время тебе предстоит прожить. Сможешь ли? Сегодня ты – объект большой облавы. Не спеши, из кольца загонщиков в одиночку волк не уйдёт. Даже если он – Бхарати Бхерия – Хиндустанский Волк!
У Кудашева в глазах начали сыпаться искры, каждая из них начала взрываться, порождая десятки новых искр. В ушах послышался зловещий скрежет скальных осыпей. Кудашев заторопился. Протянул Гюль Падишаху руку:
