Мои руки падают, и она отскакивает от меня, часто дыша, глядя так, словно не знает, кто я. И никогда не знала. И на ее лице будто идет гражданская война - половина хочет убежать, другая половина хочет услышать, что я должен сказать.
После нескольких мгновений нерешительности другая половина побеждает. Она скрещивает руки на груди и медленно садится на край кровати.
- Ладно. Объясняй.
Я рассказываю ей всю историю. О бабушке, о списке - обо всех зайцах, которых нужно убить, и о том, что я пуля, которая должна сделать дело.
- Ух ты, - бормочет она. - А я думала, это у меня багаж. - Она качает головой. - Это... безумие. Я имею в виду, на дворе двадцать первый век, а ты должен делать все по договоренности?
Я пытаюсь пожать плечами.
- Все уже не так устроено, как раньше. В первый раз, когда мои бабушка и дедушка оказались одни в комнате вместе, было в их брачную ночь.
- Ух ты, - снова говорит Оливия. - Нелепость.
- По крайней мере, у меня есть шанс узнать женщину, на которой я женюсь. Я принимаю решение - но есть определенные требования, которые должны быть выполнены.
Она наклоняется вперед, упираясь локтями о колени, ее шелковистые волосы падают на плечи.
- Какого рода требования?
- Она должна быть благородного происхождения, хотя бы отдаленно. И она должна быть девственницей.
Оливия морщится.
- Господи, это же архаично.
- Знаю. Но подумай, Оливия. Когда-нибудь мои дети будут править страной, и не потому, что они заслужили это или были избраны - просто потому, что они мои. Архаичные правила - это единственное, что делает меня тем, кто я есть. Я не могу выбирать, за кем последую. - Я пожимаю плечами. - Такова жизнь.
- Нет, не такова, - тихо говорит Оливия. - Это моя жизнь.
Когда она смотрит на меня, выражение ее лица становится жестким, а глаза стальными, от чего я вжимаюсь в стену.
- Почему ты мне не сказал? Все эти ночи, почему ты ничего не говорил?
- Не было никаких причин говорить тебе... поначалу.
Она быстро встает, повышая голос.
- Честность - вот причина, Николас. Ты должен был мне рассказать!
- Я не знал!
- Чего ты не знал? – усмехается она.
- Не знал, что я буду так себя чувствовать! - кричу я.
Презрение исчезает с ее лица вместе с гневом. На смену им приходит растущее удивление, может быть, немного надежды.
- Как ты себя чувствуешь?
Эмоции клубятся внутри меня - такие новые и незнакомые, что я едва могу выразить их словами.
- У меня чуть больше четырех месяцев. И когда я вошел в ту кофейню, я не знал, что в конечном итоге захочу каждый день проводить... с тобой.
