Обычно мне не везет. Потому что обычно Боско голоден, когда находит дорогу в мою комнату, а я кормилец. Поэтому ему хочется разбудить меня. Но он не облизывает мне лицо и не лает. А пристально на меня смотрит. Своими черными глазками-бусинками он смотрит пристально и долго - и хотя это прозвучит странно - громко.
И точно такое же ощущение я испытываю позже той ночью, когда сплю рядом с Николасом. Будто кто-то или что-то смотрит на нас так пристально, что это оглушает. Я чувствую это еще до того, как открываю глаза. Но когда я это делаю, то вижу женщину в белом, стоящую в изножье кровати и смотрящую на нас сверху вниз.
Мои легкие скрежещут, чтобы сделать шокированный, испуганный вдох. Это больше, чем вздох - это прелюдия к крику. Но потом я чувствую руку Николаса на своей груди, под одеялом. Спокойного, сильного нажатия достаточно, чтобы обратить внимание. Чтобы сказать мне, что он тоже ее видит и что мне нужно держать себя в руках.
Лунный свет из окна заливает огромную комнату голубоватым светом, заставляя кожу женщины мерцать молочным сиянием. Волосы у нее темные, коротко подстриженные до плеч, лицо костлявое, заостренное на подбородке и носу, но не некрасивое. Ее глаза устремлены на Николаса, темные и блестящие - и чертовски сумасшедшие - психически сумасшедшие.
- Ты проснулся. - Она вздыхает. - Я ждала, когда ты проснешься.
Горло Николаса работает рефлекторно, но его голос - этот пленительный голос - мягкий и успокаивающий.
- Правда?
- Да. Так приятно снова тебя видеть.
Его пальцы слегка касаются моей грудины, говоря, что все в порядке - все в порядке.
- Я тоже рад тебя видеть, - отвечает Николас. - Как ты пробралась в этот раз?
Она улыбается, и у меня по коже бегут мурашки.
- Все было так, как мы и договаривались. Работать в отеле, притворяться горничной, пока ты не подашь мне сигнал. Эти парни всегда находились с тобой, так что я поняла, когда ты начал отсылать их по ночам, это был знак мне.
Дерьмо.
Ее глаза устремляются на меня, будто я сказала это вслух - но я не говорила.
- Кто она? - спрашивает она, и голос ее звучит так же безумно, но далеко не так радостно.
- Никто, - говорит Николас. Так холодно. Настолько уверенно. Это останавливает мое сердцебиение на полсекунды. - Она никто.
Николас наклоняется, поднимает с пола брюки, затем натягивает их и встает.
- Хочу послушать, как у тебя дела. Давай выйдем в гостиную и поболтаем.
- Но я хочу остаться здесь. - Она дуется. - В спальне.
