- Думаю, я не большинство людей. - Его глаза сверкают, он улыбается.
- Очевидно, нет. - Он кивает головой в направлении столика в углу. - Ну, тогда я буду там на случай, если захочешь ко мне присоединиться.
- Это то, чем ты собираешься заниматься все утро? Сидеть здесь?
- Да, таков план.
- Разве у тебя нет... дел? Чего-то важного?
- Наверное.
- Тогда почему ты не занимаешься ими?
Он изучает мое лицо, его взгляд падает на мои губы, будто он не может оторвать глаз.
- Мне нравится смотреть на тебя.
Все внутри меня опускается, мир кружится. Николас небрежно подходит к своему столику, выглядя очень довольным собой.
Через несколько минут за прилавком Марти наклоняется ближе, его карие глаза дикие.
- Не оглядывайся, но у нас клиент-знаменитость. - Я начинаю поворачиваться, но он хватает меня. - Я сказал, не смотри! Это принц Николас, или меня зовут не Мартин МакФлай Гинзберг.
Думаю, мама Марти тоже была под кайфом, когда давала ему имя. Я успокаивающе кладу руки ему на плечи.
- Да, это он… он приходил вчера вечером и вчера утром.
Он визжит, как девочка-подросток, только что получившая водительские права.
- Как ты могла скрыть это от меня?!
Я вспоминаю «Криминальное чтиво» - его любимый фильм всех времен - и надеюсь, что он окажет достаточно мощный эффект, чтобы Марти не сошел с ума.
- Успокойся, сука. Не придавай этому особое значение.
- Успокойся, сука? Ты не знаешь, о чем просишь! Фотография этого парня висела у меня на стене много лет. Я всегда надеялся, что он тайно играет за мою команду.
Я быстро оглядываюсь через плечо, чтобы посмотреть, смотрит ли Николас.
Смотрит. И машет рукой.
Потом поворачиваюсь к Марти.
- Думаю, я могу с уверенностью сказать, что нет.
Он вздыхает.
- Это объясняет, почему он пялится на твою задницу, как кошка на лазерный луч. - Он качает головой. - История моей жизни - все классные парни натуралы или женаты.
ГЛАВА 6
Николас
Наблюдать, как двигаться Оливия Хэммонд - своего рода извращенное удовольствие. С одной стороны, мучительно-дразнящее покачивание ее стройных бедер, когда она скользит от стола к столу, восхитительное предложение ее задницы, когда она наклоняется, чтобы взять тарелку, просто ждущее, чтобы ее пощипывали, разминали и поклонялись. Но в том, как ее розовые губы скользят в приветливой улыбке, в сладкой гармонии ее голоса, в ощущении этих экзотических темно-синих глаз, когда они возвращаются ко мне снова и снова - есть и назревающее чувство удовольствия. Делаю вид, что читаю газету - по крайней мере, стараюсь быть вежливым, - но большую часть времени смотрю. Открыто. Черт, грубо. Мой преподаватель по этикету переворачивается в гробу. И еще, я просто не могу быть не обеспокоен тем, что мне не наплевать. Я хочу Оливию. В своей постели, на своем члене, на своем лице. И я хочу, чтобы она это знала.
