Облажаться по-королевски | страница 30
На несколько мучительных секунд кажется, что все люди застыли. Никто не шевелится, никто не пытается его утешить. С таким же успехом он мог стоять посреди улицы в одиночестве. И тут в три быстрых шага появляется Николас, и уводит за собой младшего брата. Обхватив руками его маленькое тело, как щитом. Голова Генри доходит Николасу лишь до живота - он прячет лицо, и Николас нежно гладит его по волосам. Затем он бросает взгляд на толпу и камеры, его глаза пылают от негодования и горя.
Через несколько мгновений Николас делает знак лакею, и диктор, освещающий это событие, должно быть, нанял чертова чревовещателя, потому что появляются субтитры.
- Пусть машину подадут вперед. - Мужчина кажется неуверенным и начинает поворачиваться к королеве, но слова Николаса останавливают его. - Не смотрите на нее. Я ваш принц - вы сделаете то, что я скажу, и сделаете это немедленно.
И в эту секунду Николас совсем не похож на четырнадцатилетнего мальчика. Он похож на короля. Человек сглатывает и кланяется, и через несколько минут черный Роллс-Ройс медленно ползет сквозь море людей. Николас ведет брата к заднему сидению. Потом, когда дверь все еще открыта, он наклоняется и вытирает лицо Генри носовым платком.
- Мама будет так разочарована мной, - говорит Генри с душераздирающей икотой. Николас качает головой.
- Нет, Генри, никогда. - Он зачесывает назад волнистые светлые волосы Генри. - Я пойду пешком за нас обоих. Встретимся в соборе, и мы войдем вместе. - Он обхватывает ладонью его маленький подбородок и пытается улыбнуться. - С нами все будет в порядке, с тобой и со мной.
Генри шмыгает носом и изо всех сил старается кивнуть брату. Николас занимает свое место рядом с королевой и процессия продолжается. Когда я закрываю ноутбук, на сердце так тяжело, так грустно за них обоих. Генри был всего лишь маленьким мальчиком, а Николас Пембрук - несмотря на деньги и власть - не был таким уж другим в тот день. Не так уж отличался от меня. Просто ребенок, изо всех сил старающийся удержать от распада семью, которой не стало.
На следующий день после утренней суматохи я стою за кассой, открывая новую пачку четвертаков, когда низкий лиричный голос делает заказ.
- Большой кофе, пожалуйста. С молоком, без сахара.
Мои глаза поднимаются, встречаясь с серо-зеленым взглядом. И по моей коже проносится острый трепет, немедленный и неудержимый.
- Ты вернулся.
- В отличие от некоторых странных, но очень красивых людей, так уж вышло, что я люблю кофе.
