Кстати, о придурке, где он, черт возьми? Мой гнев нарастал, смешиваясь с ощущением беспомощности. Это он втянул меня в подобные проблемы, а теперь позволяет этим придуркам в халатах превратить меня в морскую свинку?
Надеюсь, он не планировал сделать это с самого начала. Надеюсь, он меня не продал.
Потому что для меня это стало бы разочарованием века.
Я почти поверила, что между нами возникла какая-то связь.
И он продолжает вторгаться в мои мысли, соблазняя своей проклятой наготой.
Я замираю, когда пара холодных рук в перчатках касается обнаженной кожи на моей шее. Изо всех сил стараюсь не шевелиться. Потому что какой-то чертов инстинкт подсказывает мне не показывать им, что я проснулась. Руки скользят вниз, останавливаясь и исследуя груди, прежде чем спуститься на мой живот. Они тыкают, щипают и ощупывают всё на своем пути, и я едва сдерживаюсь, чтобы не поморщиться от боли.
Серьезно, чувак, я не гребаная погремушка.
Жуткие инопланетные руки спускаются к моим бедрам, касаются выступающих тазовых косточек, скользят к влагалищу, ощупывая нежную чувствительную плоть. Я прикусываю нижнюю губу и чувствую кровь. Только это удерживает меня от того, чтобы не закричать прямо сейчас, пока я всем тело содрогаюсь от отвращения. Словно все плохие фильмы об инопланетянах двадцатого века сбывались наяву одновременно.
Внезапно рука замирает.
— Зил сарба ак человек регелисс. — Что-то вроде того. Резкий голос прерывает мои мучения. И я слишком хорошо знаю его. Зайара.
Рука останавливается, затем исчезает. Ох, слава милому Юпитеру.
Зайара и этот извращенец-исследователь, кордолианец с низким голосом, мгновение возбужденно спорят. А я всё ещё не открываю глаз. Я умираю от желания узнать, что происходит, и всё же отчаянно притворяюсь спящей. Не хочу снова привлекать внимание этого ублюдка.
Затем где-то вдалеке завыла сирена, и мистер Мерзкие ручки, прежде чем уйти, гневно чертыхается на кордолианском.
Только когда он исчезает, я решаюсь снова открыть глаза.
Стоявшая рядом со столом Зайара окинула меня оранжевым, наполненным жалостью взглядом.
— О, не смотри на меня так, — рычу я, когда она касается прохладной рукой моей щеки. — Я собиралась врезать ему по яйцам при первой же возможности.
— Странный человек, — бормочет Зайара, покачав головой. — Силериан стал менее эффективен, с тех пор как я ввела тебе первую дозу. За столь малое время у тебя развилась к нему устойчивая невосприимчивость.
— Мне говорили, что у меня отличная печень. Всегда побеждала в соревнованиях, кто больше выпьет. Так ты поможешь мне выбраться отсюда, или ты тоже за плохих парней? — Я пытаюсь посмотреть наверх, но даже моя голова зафиксирована толстым металлическим обручем, упирающимся в лоб. Я полностью голая. Они не оставили на мне ни клочка ткани, даже чтобы соблюсти скромность. Ублюдки.
