Разве он не понимает, что нельзя просто забирать людей с их родных планет? Что нельзя просто так разлучать человека с его собственным видом?
Очевидно, нет. Это как-то связано с его странным чувством чести. Что-то о том, чтобы сдержать свое слово. С ответственностью.
Упрямец.
Ррр. Раздражающий, властный, всё контролирующий придурок. Не выношу идиотов, помешанных на контроле.
Но оценив состояние моих ног, поняла, он сдержал слово и исцелил их.
Удивительно. На пробу согнула ноги, наблюдая, как они выглядывают из-под черной ткани. На коже не оказалось ни одного пореза или шрама от раны.
Как будто несчастного случая и моего столкновения с этим отвратительным, тошнотворным существом никогда и не было.
Я встаю на ноги всем своим весом. Нет вообще никакой боли.
И делаю несколько пробных шагов. Кажется, всё работает нормально.
Какого черта они со мной сделали? И какой ценой?
Я шагаю по темному полу, который ощущается ледяным под босыми ногами. С одной стороны комнаты имеется закрытая дверь. Из того же материла — вроде из дерева, но в то же время не из дерева — из которого построена вся комната. Я нажимаю на нее, но ничего не происходит.
Меня охватывает паника. Меня заперли? В ловушке, как в плену?
Я слегка страдаю клаустрофобией. Не люблю маленькие замкнутые пространства. При мысли о том, что я застряла в этой тускло освещенной, жуткой маленькой комнате, мне становится слегка не по себе. Мой пульс подскочил, возникло ощущение тошноты. Я поймана в ловушку, заперта в каком-то темном маленьком помещении, словно эмбрион. Как будто меня опять поместили в утробу матери.
Снова толкаю дверь, на этот раз сильнее. И эта дурацкая штука снова не двигается с места. Огляделась в поисках панели управления, но ничего не нашла, а дверь словно сливалась со стеной.
Теперь я вся покрылась холодным потом и начала задыхаться. Мои руки покалывает. Я не могу ясно мыслить.
У меня начался приступ панической атаки. Я не могу в это поверить. Подобных приступов не было уже несколько лет.
Успокойся, Эбби!
Начинаю колотить в дверь кулаками, затем провожу пальцами по краям, стараясь нащупать щели, шов, любую выемку, которую могу использовать, чтобы её открыть.
Ничего.
Будь прокляты эти кордолианцы и их странные технологии. Я отступаю, пытаясь дышать медленно и успокоить бешено колотящееся сердце. Начинаю более пристально изучать дверь. Она сделана из сотен горизонтальных переплетающихся темных нитей, словно плетеная корзинка.
