— Что, Тарак? — В моем голосе слышался надлом.
— Люди и кордолианцы совместимы.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы можем иметь общее потомство.
— Ох. — Мое сердце замирает. Он мягко проводит шершавым большим пальцем по моей щеке от уголка глаза до подбородка. По моей спине проходит дрожь. Не знаю, что чувствовать сейчас. Не знаю сердиться от шока, что он пропустил эту маленькую деталь, или обрадоваться. О, у нас могут быть дети. — Вот почему ты держишь меня рядом?
— Нет. — Он кладет большой палец на мой подбородок, приподнимая вверх мое лицо. Он почти кажется злым.
— Ты не та женщина, чье единственное предназначение родить потомство. Ты моя пара, и ты мне нужна рядом. Ты мне нужна. Я не позволю тебе попасть в руки тех, кто чуть не разобрал тебя на части — тех, кто пытался тебя уничтожить. Ты понимаешь, о чем я, Эбби с Земли? Ты моя, и никто, кордолианец или кто-либо ещё, не отнимет тебя у меня. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы защитить тебя, даже если мне придется вести войну против своего народа.
О боже. Мое сердце, казалось бы, замершее в ожидании, затрепетало, снова возвращаясь к жизни.
— Ты не будешь начинать войну из-за меня, — шепчу я, когда начинает завывать ветер. Позади нас
айкунцы бормочут на своем родном языке, и я слышу, как они рубят плоть ламперка. — Хотя это очень мило с твоей стороны, — запоздало добавляю я. Только Тарак мог заставить идею о начале войны казаться романтичной.
— Нет, — качает головой он к моему большому облегчению. — Война с Китией не является моей целью. Я разработал более подходящий план.
— Конечно, есть, — мягко говорю я. — Вот почему мы здесь, посреди бесплодных земель, встречаем принца, который не хочет быть найденным, но который каким-то образом всё ещё держит ушки на макушке. Так мы собираемся обсудить судьбу вселенной, да? И он каким-то образом вовлечен, так как вы уже несколько раз загадочно упоминали Землю. Мы возвращаемся туда?
— Да. — Он качает головой, одновременно удивленно и потрясенно. — Проницательная женщина. Вот почему ты моя пара.
Он такой милый, упрямый и так бесит.
— Ну, тогда давайте послушаем ваш план, генерал.
Тарак
Я махаю Заликейну, показывая, что он может присоединиться к нам снова. Он был достаточно проницателен, чтобы дать нам с Эбби возможность уединиться и обсудить спорные вопросы.
Это было наименьшее из того, что он мог сделать, после того, как так бестактного сам же их и поднял.
Всё прошло лучше, чем я надеялся. В этом вся Эбби. Она высказывает свое мнение, схватывает на лету, всегда приспосабливаясь. Она наблюдала и слушала, и пришла к своим собственным выводам. Она не страдает истерикой и драматизмом, как эти обособленные кордолианки.
