Кажется, он не из тех, кто может пойти и воспользоватся услугами, что предлагает это заведение.
Я должна об этом знать. Свои желания он уже продемонстрировал не так давно, там, на веронском погрузчике.
Я на мгновение закрываю глаза. Тот факт, что Кития так чертовски холодна, является скрытым благословением. Это позволяет мне прятать свою человечность и избегать проверки этих хищных кордолианцев.
Ну, всех хищных кордолианцев, за исключением одного.
Этот конкретный кордолианец в настоящее время собирается поговорить с парнем только Юпитеру ведомо о чем, оставив меня сидеть и размышлять в этой замерзшей комнате ожидания. Именно этот кордолианец сводит меня с ума, как в хорошем, так и в плохом смысле.
В комнате раздается звук звенящего метала, и я вижу практически обнаженного мужчину-эскорта, или кем он там был, возвращавшегося из того места, куда отвел Тарака.
Он уставился на меня подозрительными желтыми глазами и сказал что-то на кордолианском.
Я игнорирую его. Всё равно не могу понять, что он говорит, а мой папа всегда советовал мне не разговаривать с незнакомцами, особенно если они одеты только в металлическую вышитую набедренную повязку и пирсинг. Килограммы пирсинга.
От него мурашки по коже.
Он снова что-то говорит. Я смотрю на него, даже не шелохнувшись. Хочется сказать ему, что я не знаю, мне плевать и не хочу иметь с ним ничего общего, но он всё ещё не отрывает от меня взгляда.
Он вызывает у меня такое же странное чувство, как и тот извращенец-ученый на Станции флота.
Серьезно, что это с кордолианцами и этим их психо-менталитетом? Интересно, это как-то связано с нехваткой у них женщин.
Ко мне подошел Прилизанный Блестяш. Его тощее, безволосое тело блестело под сюрреалистическим преломляющимся светом, который танцует по всей комнате.
— Женщина, — говорит он, переключаясь на универсальный язык, его голос звучит мягко и ласково. — У нас здесь не так много таких, даже среди слуг. — Он наклоняется ближе и глубоко вдыхает. — Но твой запах странный. Что ты такое? Веронианка? Ламиду? Ка'аран?
Я не знаю даже и половины названных инопланетян. Игнорирую его, делая вид, что не понимаю.
— Ваш господин, должно быть, очень привязан к вам. Он держит тебя довольно близко. Ты его любимая игрушка?
Под большим пушистым мехом моя рука ложится на кинжал, привязанный к бедру. Так, на всякий случай.
— Почему бы нам не заглянуть под шарф? Не волнуйся, девочка, я не причиню тебе вреда. Мне просто любопытно, вот и всё.
