Он встряхнул пачку, подтолкнул одну сигарету большим пальцем и вынул ее губами. Протянул пачку мне, но я покачала головой.
«На денек или насовсем?» – сказал он, вслепую нашаривая зажигалку. Я промолчала. Он щелкнул зажигалкой, и огонек осветил его лицо, широкое, красное, бугристое. «И сколько ж тебе, красавица?» – спросил он, выпуская дым.
Я промолчала.
«Семнадцать?» – сказал он. И снова затянулся сигаретой, глядя вперед сквозь стекло, по которому плясали «дворники», глядя на дорогу так, словно это была его дорога. «Где вы, мои семнадцать лет?» – вроде как пропел. А потом говорит: «Я отвезу тебя в Лондон, красавица. Вместе с мясом».
Он повернул голову. Я смотрела прямо на него. «Чего смотришь?» – спросил он.
«Вы похожи на моего отца», – сказала я.
Это полезный ответ, удобный – сразу их всех осаживает. Я и раньше пробовала.
А потом, он честно похож был. Самую малость.
***
Его-то я и считала виноватым – отца, моего отца Билла. Именно его я назвала бы, если б мне когда-нибудь пришлось объясняться, если бы я волей-неволей вернулась на Оллертон-роуд, сама или в полицейской машине. Я же не первая, кто убежал из дому, правда? Как раз он-то и подал мне пример.
Может, он и в тот момент обо мне думал, у своей шлюхи на острове Мэн, если он, конечно, до сих пор там. Проснулся спозаранку, зажег сигарету. Дождь барабанит в окно. А где, интересно, сейчас Мэнди, что, интересно, делает эта пацанка?
Он часто повторял: «Пропащая ты девчонка, Мэнди, пропащая, вот что я тебе скажу». Но всегда с ухмылочкой, или подмигивая, или прищелкивая языком – неважно, провинилась я или нет, – как будто это от силы на десять процентов выговор, а на девяносто одобрение. «Пропащая ты душа, могила тебя исправит», – и глядел на меня так, словно в один прекрасный день ему придется выручать меня из беды. А мне нравилось говорить – потому что в этом тоже как будто было что-то дурное и потому что остальные девочки говорили о своих отцах по-другому: «У меня папа моряк». Моряк Билл. Ракушка Билл.
Не то чтобы работа на пароме, который перевозит машины, могла сделать из тебя настоящего моряка. Из Флитвуда в Дуглас, туда и обратно в течение дня. А зимой – из Хейшема в Дуглас, на час дольше. Но когда я слышала, как он выходит на работу рано утром, как он пытается растормошить на дворе свой дряхлый «хилман», я думала: скоро он будет в море, мой папа Билл, поплывет сначала туда, а потом домой.
Только однажды он домой не вернулся.
