И тут я беру себя в руки. Плакать – это как отливать. Тут надо, чтоб никто не мешал, особенно если в дороге.
Но когда я возвращаюсь обратно в зал и вижу их за столиком – барменша как раз собирает стаканы, круглая попка и все такое, а вокруг привычная обстановка среднего бара, латунные перильца, картинки на стене, хотя именно в этом баре я никогда раньше не был и никогда больше не побываю, – мне кажется, будто я смотрю на них откуда-то издалека. Словно это не Джек, а я наблюдаю за ними, уже после, и слышу, как они говорят обо мне. КемптонНьюбери. Словно меня уже здесь нет, но все прочее никуда не делось, все идет своим чередом без меня, и осталось только то, что ты видишь, только пункт прибытия и отправления, как гостиница для почтовой кареты. ПонтефрактРедкар.
***
– Ну что, повторим? – говорю я.
Вик глядит на меня. Вроде как размышляет.
– Я пас, Рэйси, – говорит Винс, решительно поднимая ладонь. – А то вас кто-нибудь другой повезет. Мне можно кофе. И пол-"короны".
Ленни смотрит на Винса так, будто собирается с издевочкой отдать ему честь.
– А мне «никербокер глори» [10], – говорит он.
После третьей Ленни палец в рот не клади.
Я заказываю выпивку и приношу нам пиво, а Вику – виски.
– Оно и к лучшему, что Эми не поехала, – говорит Вик. – Ей бы такой загул вряд ли по душе пришелся.
– Можно подумать, ты сам чайком балуешься, – говорит Ленни. И отхлебывает пива. – Джек бы на нас не обиделся. – Потом добавляет: – И все-таки.
– Что «все-таки»? – говорит Винс.
– Он бы порадовался, если б его жена выполнила его просьбу.
– Насчет этого все улажено, – говорю я. – Мы делаем это за нее.
Они все смотрят на меня, словно ждут продолжения. Я отпиваю из стакана.
Барменша приносит Винсу кофе. Он поднимает глаза и говорит, улыбаясь:
– Старики народ тяжелый, правда, киска?
– Чего там «за», – говорит Ленни. – «За» тут не годится. Некоторые веши надо самим делать. Мы же ему не родня, верно? Во всяком случае, не близкие родственники. Даже Винси. – Он смотрит на Винса так, как не смотрел бы, если б не три пинты крепкого. Винс раскуривает сигару. – Даже Бугор и тот ему не близкий родственник, верно? У Винси не больше прав, чтоб быть здесь, чем у всех нас, так ведь, Бугор? Тем более что, если по-честному, вы все равно друг друга терпеть не могли, пока Джек не угодил на больничную койку. В натуре терпеть не могли, так ведь? – Лицо у Ленни все будто в шишках.
Винс попыхивает сигарой. На Ленни он не глядит. Он выливает в кофе молоко из пластиковой штуковинки, потом разрывает пакетик с сахаром и сыплет его туда медленно и аккуратно, сосредоточенно, все время помешивая в чашке ложечкой. Похоже, он не собирается продолжать разговор ни с кем из нас.
