Она смотрела на меня, как будто сама что-то прикидывала в уме. «Конечно не отстал, милый», – говорила она.
Она имела манеру закручивать свои волосы в косички и мусолить их во рту, точно школьница.
Я говорил: «Кабы не Гитлер, Джек шагу бы не ступил из своей лавки. Но помяни мое слово: когда-нибудь он еще ко мне приползет».
«Конечно приползет, милый», – говорила она.
Мы выезжали на шоссе и мчались по пригородам, словно только что ограбили банк и удирали от полиции. А ну-ка, догони! Недалеко от Суонли была стояночка с передвижным кафетерием, где жарили свиную грудинку и заваривали такой крепкий чай, что гаечным ключом не провернешь. Мимо неслись машины, и поднятый ими ветер сдувая пар с наших кружек и растрепывал ее длинные волосы. Я никогда не забуду ее, стоящую у дороги. Потом мы отыскивали укромный уголок для себя лично. Мы и автомобиль – это было как любовь втроем. Ох и отводили же мы душу! Потом шла в ход мокрая тряпка – все надо было вытирать. А после мы отправлялись на прогулку по лесам, по полям, слушали птиц, дышали воздухом, глазели вокруг. И я говорил – мне казалось, что это произведет на нее впечатление, она ведь из Блэкберна, да и потом, ведь это говорю ей я: «Между прочим, Кент зовут садом Англии».
Мы подъезжаем к началу магистрали М2, но Винс остается на шоссе А2, которое вдет через Струд на Рочестер. Пересекаем Медуэй по старому мосту, рядом с железнодорожным. Река открывается внезапна – дух захватывает, точно вдруг распахнулось широкое окно в мир, о котором ты и думать забыл. Забыл, что он есть. Лодки, баржи, причалы, топкие берега.
– Отлив, – говорит Винс и смотрит на часы. – В Маргейт к приливу поспеем.
– Оно и кстати будет, – говорит Ленни. – Для нашего-то дельца.
Впереди виднеются замок и шпиль собора – они торчат надо всем остальным, как игрушечные, будто их специально поставили.
– Кто-нибудь знает в Рочестере хорошую забегаловку? – говорит Винс.
– Там нет, но в Четеме когда-то были, – отвечает Вик. Старый морской волк.
– Где они, золотые денечки – а, Вик? – говорит Винс.
Погода меняется, набегают облака.
Мы проскакиваем по шоссе дальше чем надо, потом разворачиваемся и углубляемся в путаницу переулочков и дорог с односторонним движением. Находим стоянку у подножия крепостного холма. Ленни говорит: «А я и не знал, что у нас экскурсия по интересным местам». «Все на выход», – отвечает Винс. Он снимает свои темные очки и приглаживает волосы. Я поднимаю коробку, чтобы он взял пиджак, он тянется назад и достает его. Смотрит на Ленни – мог бы, мол, и подать, – но Ленни сидит не шелохнувшись, и я ставлю коробку обратно. Потом мы все выбираемся из машины, разминаем руки-ноги и надеваем у кого что есть. После машины зябковато. Замок на солнце кажется сухим, точно костлявым. Винс открывает багажник и вынимает оттуда пальто. Верблюжья шерсть.
