Да, здесь человек робеет. Особенно наш брат – стоит только подумать о том, сколько тут всего по нашей части. Могилы, статуи, крипты, целые часовни. А я всего-навсего упаковываю их в ящики да записываю в очередь, каждому по двадцать минут в крематории.
Он купил путеводитель по собору, самый большой и яркий из всех. «Чудеса Кентерберийского собора». Выбирал его, наверно, так же, как свой галстук. Теперь стоит, листает страницы, как будто ему и этого довольно, а что тут на самом деле, его не интересует, и читает нам отрывки, словно без лекции мы и шагу ступить не можем.
– Четырнадцать веков, – говорит он. – Подумать только, четырнадцать! Тут у них и короли с королевами, и святые, – говорит он.
Его пальто почти целиком закрывает следы драки, но на левой брючине видна подсыхающая грязь.
– И кардиналы есть.
Я смотрю на Ленни, слегка подмигиваю и еле заметно киваю головой, точно говорю ему: давай пошли. А Рэйси пусть отдувается.
Оно и полезно – разделить их двоих хоть ненадолго.
– Девятнадцать архиепископов, – говорит он. – Если бы мы заранее подумали, можно было бы и в Вестминстерское аббатство с ним зайти.
Мы с Ленни украдкой отодвигаемся по боковому проходу, по истертым камням – осторожно, чуть ли не на цыпочках.
Да, здесь робеешь. Но еще человек моей профессии чувствует облегчение из-за того, что не все мы имеем возможность выбирать, а кто имеет, тот обычно немногого просит. Не говорит: меня в Кентерберийский собор, пожалуйста. Так что спасибо Ленни: благодаря ему мы отдаем Джеку должное, принеся его сюда. Уравниваем мертвых между собой, как оно и полагается.
И потом, у него ведь были свои амбиции в этом смысле, насколько мне помнится. «Есть постояльцы?» – как-то спросил он. И я сказал, точно рекламируя свой товар: «А ты когда-нибудь думал, чего бы тебе хотелось?» И подмигнул. Он посмотрел на меня, сморщил лоб и говорит: «Ну, боюсь, это ты не потянешь, Вик. Я ведь малый не промах. Мне пирамиду подавай, не меньше».
«Пойдешь взглянуть на него?» – спросила Эми. И я ответил: «Пойду, а как же». Она не плакала, и голос у нее был ровный, спокойный. Она не требовала, не настаивала. Просто задала вежливый, тактичный вопрос, как хозяин гостю. По-моему, она даже голову держала чуть повыше и спину чуть попрямее, как будто сегодня важный день, очень важный, и ей хочется, чтобы все прошло без сучка без задоринки, как будто с ней случилось что-то особенное и она хочет этим поделиться.
