, я устал от политики, которая не сулит мне ничего хорошего.
13. Должен вам признаться, что вчера вечером, когда я находился у себя в комнате, со мной случился отвратительный приступ головокружения; я запасся новой коробкой пилюль, которые стану теперь принимать, и надеюсь, что в ближайшее время такое не повторится. Мне не хотелось говорить об этом раньше, чтобы не огорчать вас, маленькие мои плутовки, но теперь все уже позади. Сегодня я обедал с лордом Шелберном, и еще сегодня вышел новый «Тэтлер» малыша Гаррисона; это, правда, не бог весть что, но надеюсь, он станет лучше. Вам надобно иметь в виду, что после того, как Стиль прекратил свое издание, несколько щелкоперов выпустили своих «Тэтлеров», и один из них все еще продолжает выходить и даже обрушился сегодня на Гаррисона, так что теперь разгорится полемика, какой из журналов лучше, вроде спора насчет ремней для правки бритв[370]. Боюсь только, что у лягушонка нет для такого журнала нужной хватки. А сейчас я приведу вам одни стихи. После того, как мистер Сент-Джон был три года тому назад уволен с поста военного министра, он уехал в свое поместье; как-то он обмолвился, что был бы не прочь сделать какую-нибудь надпись на своей беседке, и вот один джентльмен предложил ему следующие стихи:
Отшед от светских дел, сует, обид.
Став мудрецом, презрев награды трона,
Милорд спокойно ждет ладьи Харона,
Как рыба пьет и как хорек —т.
Он клялся мне, что едва не убил автора, ведь он мнил себя ищущим уединения философом, хотя ему было отроду двадцать восемь лет; но по моему автор подметил довольно точно, потому что мистер Сент-Джон был изрядный повеса. Мне кажется, что первые три строки своим серьезным характером весьма удачно предваряют появление четвертой. Так-то… Однако мне уже пора спать, я теперь укладываюсь рано.
14. Как хотите, мои юные дамы, но мне недостает письма от неких МД. Ведь сегодня уже девятнадцать дней с тех пор, как я получил последнее, и, скажите на милость, где мне теперь найти место для ответа? Похоже, это письмо уйдет вообще без ответа, потому что я намерен ускорить его отправку, и оно уйдет во вторник, когда эта сторона листа будет исписана до конца. Возьму и нарочно отправлю его на два дня раньше обычного срока, просто назло вам, и как раз на следующий день, вот увидите, придет ваше письмо, но будет слишком поздно, и тогда я посмеюсь, как никогда в жизни не смеялся. У нас уже весна. На днях я ел спаржу. Видели ли вы еще когда-нибудь зиму без морозов? Сэр Эндрю Фаунтейн еще очень плох; доктора, хирурги, аптекари обходятся ему каждый день в десять гиней, и это тянется вот уже три недели. Обедал я с мистером Фордом; он предпочитает иногда обедать дома, и я в таких случаях довольствуюсь тем, что обедаю у него. Вечером я наведался в кофейню, куда не заглядывал уже целую неделю, и побеседовал там немного с мистером Аддисоном, но довольно холодно. От нашей былой дружбы и сердечности не осталось и следа: мы с ним теперь просто вежливые знакомые; обмениваемся, конечно, какими-то словами, уговариваемся снова увидеться, и не более того. За последние шесть недель я ни разу не встречался с ним в каком-нибудь доме; на днях мы должны были обедать вместе с ним у смотрителя придворных служб, однако я послал свои извинения, поскольку был зван к государственному секретарю. Разве это не удивительно? Но я считаю, что он обошелся со мной плохо, в то время как я обошелся с ним слишком хорошо, или, по крайней мере, с его другом Стилем.
