. Только прошу вас, Стелла, берегите глазки.
13. Господи, как мало я продвинулся в этом письме! О чем еще Престо тараторить, чтобы развлечь МД? Возобновились слухи, будто в Ирландию пошлют герцога Ормонда, хотя мистер Аддисон говорит, что слыхал, будто его назначат лишь одним из соправителей и что в их числе будет также лорд Голвэй[167]. Поскольку я пищу вам письма на манер дневника, то вы узнаете из них обо всем последовательно, а уж насколько правдиво или ложно то, что я рассказываю, вы сами убедитесь из дальнейших событий, и тогда будет видно, хорошо ли я обо всем осведомлен. Впрочем, меня нимало не заботит, оправдаются ли мои сообщения. — Вечером. Я обошел сегодня весь собор св. Павла и как последний олух взбирался на его купол[168] вместе с сэром Эндрю Фаунтейном и еще двумя джентльменами и в довершение всего, словно лопоухий щенок, уплатил за обед семь шиллингов. Это уже второй раз он мне так удружил, но больше я на эту удочку не попадусь, даже если меня примется уговаривать все человечество, безмозглые ветрогоны! В Лондоне есть один молодой человек, которого мы все очень любим; он только год или два тому назад окончил университет, некий Гаррисон[169] — невысокий, приятный на вид, весьма остроумный, рассудительный и мягкосердечный. Он сочинил уже несколько чрезвычайно славных вещиц: так, например, стихи «Апельсиновая ветка», напечатанные в 6 выпуске «Альманаха»[170], который есть у вас, принадлежат ему. У него нет никаких средств к существованию, кроме сорока фунтов в год, которые он получает, служа гувернером одного из сыновей герцога Квинсбери[171]. Добрые приятели имеют обыкновение приглашать его в таверну и заставляют при этом платить наравне с ними. Хенли[172] слывет его закадычным другом; они частенько пируют в таверне вскладчину, по шесть-семь шиллингов с человека, и всякий раз принуждают беднягу вносить его долю. Нынче вечером полковник и лорд стали наседать на меня и на Гаррисона, пытаясь сыграть ту же шутку, но я решительно воспротивился и, отведя Гаррисона в сторонку, убедил его не идти с ними. Я рассказываю вам об этом, поскольку убедился, что богачи имеют склонность обходиться подобным образом со всеми подряд, нисколько не заботясь, есть ли у человека средства, только со мной это не выйдет, пропади они пропадом. Лорд Галифакс без конца ко мне пристает, зазывая к себе в поместье, а ведь мне придется тогда дать на чай его лакеям не меньше гинеи, да еще истратить двенадцать шиллингов на наемную карету, так что его скорее повесят, чем я это сделаю. Ну не глупость ли — обременять себя заботами о Гаррисоне? Но что поделаешь, когда я питаю слабость к этому молодому человеку и решил заставить кое-кого из моих знакомых помочь ему. Он, правда, виг, а посему я препоручу его кому-нибудь из брошенных мной вигов; сам я решительно покончил с ними, а у них, я надеюсь, покуда мы живы, все покончено с этим королевством. Они были так уверены, что уж от Лондона-то сохранят за собой все депутатские места, и в итоге потеряли три из четырех. Нам стало известно также, что сэр Ричард Онслоу
