Ее глаза скрыты плотной черной тканью, и она делает глубокий вдох, прежде чем произносит в ответ единственные слова, способные разрушить наш брак:
- Я думаю, что, возможно, нам стоит признать поражение.
- Это то, чего ты хочешь?
Она в отрицании качает головой.
- Я пугаю тебя?
- Ты? Нет. Твои действия? Да.
- Что ты видишь? - спрашиваю я, поправляя повязку так, чтобы полностью закрыть глаза.
- Ничего.
- Что ты слышишь?
Какое-то время она молчит.
- Океан. Также я могу и чувствовать его. Мы раскачиваемся.
- Только что я заметил то же самое.
Уголки ее губ ползут вверх.
- Я слышу тебя.
- Хорошо, слушай меня и используй все свои органы чувств, - я беру кусочек ананаса и касаюсь ее губ. - Просто доверься мне. Ты можешь это сделать?
Ее дыхание замедлилось.
- Да
- Открой ротик.
Она следует моего приказу, и я кладу сочный фрукт ей в рот. Я медленно кормлю ее. Кусочек фрукта и затем кусочек кекса. Периодически я даю ей сделать глоток из теплой кружки с кофе. С каждым шагом она подчиняется. Спустя некоторое время я спускаю халатик с ее плеч, и она издает хнычущий звук.
- Детка, ты прекрасна.
- Пол, это... некомфортно.
- Ты права. Мой член такой твердый, что это причиняет боль.
Мои слова заставляют ее улыбнуться.
- Может я могу помочь тебе?
Я снова становлюсь на колени перед ней и раздвигаю ее колени, рассматривая ее блестящую киску.
- Нет детка. Сейчас моя очередь.
Ее мышцы напрягаются, но так как я продолжаю сидеть между ее ногами, она не может сомкнуть их.
Захватив кусочек ананаса своими губами, я скольжу вверх по ее телу, оставляя сладкий след по направлению к ее груди. Медленно я опускаюсь вниз, до тех пор, пока не оказываюсь у ее клитора, дразня его сладкой прохладой. Ее стоны наполняют мои уши. Затем я снова скольжу вверх и подношу сладкий кусочек к ее губам.
- Попробуй это. Попробуй, насколько он стал слаще, смешавшись с твоим соком.
Она повинуется.
Я начинаю спускаться по проложенному ранее пути, на этот раз слизывая сладкий сок с ее кожи, пока мой язык не оказывается глубоко внутри нее, и она не начинает извиваться на стуле.
Я контролирую ее удовольствие, и это мне нравится.
Контроль не должен означать боль, он также может нести и удовольствие. Даже когда с ее губ срывается мое имя, я не останавливаюсь. Поцелуй за поцелуем, я облизываю и посасываю, чтобы подтолкнуть ее еще выше. Ерзание ее бедер и то, как она сжимает подлокотники кресла, рассказывают мне больше, чем ее слова.
Когда она лишена зрения, то оказывается в моем полном распоряжении для всего, что я планирую сделать с ней дальше.
