Во время допроса в черновике звучат другие вопросы, чем в окончательном варианте:
— Он будет отвечать, — вмешалась Двугорбая Старуха. — Это он вам ничего не хочет рассказывать, а мне он расскажет. Ведь правда, мой маленький? Ведь ты расскажешь своей старой доброй тетеньке, чем объясняются такие низкие температуры в Антарктиде зимой и летом?
Голос ее скрипучий, как несмазанная дверь, был исполнен ласки, от которой человека прошибал пот и озноб одновременно. Никакого ответа на этот странный и неожиданный вопрос не последовало, и тогда вступил со своей партией Ученый Таракан, обосновавшийся на крайнем левом фланге. До сих пор он старательно писал что-то на больших листах плотной белой бумаги, а потом швырял эти листы прямо на пол. На носу у него сидело три или четыре пары очков, соединенных, так сказать, последовательно, а из головы торчали во все стороны беспорядочно в великом множестве усы, усики, усища, антенны и гибкие членистые щупальца.
— Гораздо интереснее было бы узнать, что такое культурная революция и какие задачи она была призвана решать? — решительно протарахтел он, тряся всеми своими усами, очками и антеннами. — Каковы были причины военной иностранной интервенции в годы гражданской войны и почему 1919 год был решающим годом в гражданской войне?
— Позвольте, позвольте! — хрипя и задыхаясь, вмешался Самый Первый Блин. — Я ведь так еще и не услышал формулировки закона тяготения! Мне так и не сказали, почему при смачивании лица одеколоном мы ощущаем охлаждение? Я, например, ничего такого не ощущаю, а они ощущают! И что такое одеколон, мне тоже не объяснили!..
— Конечно-конечно! — проворковала Двугорбая Старуха. — Но наш добрый мальчик прежде всего расскажет своей доброй тетеньке, каковы были темпы роста городского населения в шестидесятых годах в Японии и в США. Где они были выше и чем это можно объяснить?..
Тут все почтенное собрание словно взорвалось. Двадцать глоток разверзлись, проклятия, вопросы и призывы к тишине сотрясли спертый воздух с такой силой, что загудела железная ферма, за которой прятался Андрей Т. Пока длилось это стихийное бедствие, пока все вокруг грохотало, выло и сотрясалось, Андрей с присущей ему молниеносностью оценивал ситуацию.
Все было ясно. «Сударь» и «наш добрый мальчик» — это был, без сомнения, Генка-Абрикос. Именно он стоял там внизу, прижавшись лопатками к стене, именно его осаждали вопросами, именно его подвергали угрозам и уговорам.
