Ну, технически... он больше не владелец. Блядь, даже хуже. Новый владелец, без сомнения, его сын, а это значит, что я трахнул чертову дочь владельца. Хорошая работа, Риггинс. Я только, наконец-то получил то, к чему стремился, и сейчас нахожусь на грани краха всего, потому что никогда не должен был прикасаться к этой девушке.
Она не замечает меня, да и зачем ей осматривать всех присутствующих? Очевидно, для неё есть более важные вещи. Это касается и меня тоже. Я не должен был вспоминать о её мягких стонах и ещё более мягкой, тугой, маленькой киске на похоронах её же деда. Я чувствую, что в плане мудачества я переплюнул Тайлера по всем пунктам.
Может быть, похороны закончатся и то, что я с ней переспал не выйдет наружу? Я имею в виду, чёрт возьми, она, вероятно, даже не помнит меня. И так как она не узнала меня той ночью, у меня очень хороший шанс ускользнуть незамеченным, когда всё закончится. Хотя странно; если команда принадлежит её семье, вы не думаете, что она должна знать, игроков этой самой команды? Нет, это нелепая мысль. Не все ведь из нас часто мелькают в СМИ.
Я стараюсь снова сосредоточиться на службе, но это невозможно, когда одно её мимолётное движение бросается мне в глаза. Я вижу, как она вытирает слёзы, и незнакомое чувство, сжимает мою грудь. Сочувствие? Как я уже сказал, оно мне незнакомо, поэтому не уверен, что это такое. Единственное, что знаю точно – что я чувствую себя ужасно, видя насколько плохо девушке, и хочу помочь ей. Обнять её. Попросить рассказать мне о том, как я могу облегчить её страдания. Я встряхнул головой, отгоняя непонятные мысли, и отвернулся от неё, только чтобы заметить, что ни один из других членов семьи, кажется, не был подавлен как она. Я никогда не терял близких мне людей, так что, может быть, это нормально быть таким спокойным, какими они кажутся. Возможно, это шок и они онемели. Или они ещё не до конца осознали случившееся.
Я не обращаю внимания на то, что говорят, и прежде чем осознаю происходящее, команда стоит, и Тайлер даёт мне толчок, чтобы выйти в центральный проход. Я оглядываюсь назад, чтобы увидеть остальную команду, но я понятия не имею, куда должен вести их. Так что я доверился чутью, не заботясь, «правильно» это или нет.
Я стою, лицом повернувшись к гробу, голова опущена, руки за спиной. Остальная команда формирует полный круг вокруг нашего бывшего лидера, и в тишине служба подходит к концу, со всеми своими игроками, текущими и прошлыми, окружающими его.
