Я не могу ничего ответить из-за сформировавшегося комка в горле.
– Расскажи мне о своих родителях.
– Не о чем рассказывать, – мне вроде как удалось сказать это легкомысленным тоном. – Мой папа – типичный ребенок с серебряной ложкой, деньги его всегда окружали и он никогда в жизни не работал. Когда мой дедушка умер, он пытался бороться со мной за то, что осталось мне, и с тех пор я не разговаривала с ним. А моя «якобы мать» практически выдворила меня из дому, когда я была младше. Так что, я думаю, вряд ли можно сказать, что наши семьи похожи.
– Мне жаль, что твоя жизнь началась так, Ава, но ты бросила вызов всем трудностям и стала тем, кто ты есть. Ты должна гордиться этим, чёрт возьми.
Я слышу комплимент Раша, но не могу улыбнуться. А кем я стала? Женщиной, которой дали команду хулиганов, дубасящих друг друга на поле и считающих это нормальным? Женщиной, которая никогда не сможет быть ни с кем из них, но, тем не менее, заинтересована в одном игроке из команды? Женщиной, которая потратит всю жизнь, стараясь держаться подальше от его чар и остроумного флирта; вынужденную сидеть сложа руки и смотреть, как он, в конце концов, двинется дальше, провожая хмурым взглядом каждую женщину, что попадётся на его пути? Женщиной, которая, по словам её лучшей подруги, саботирует саму себя и не может остановиться?
– Да, наверное, – бормочу я с унынием.
– Миссионерская или собачья? – и, наконец, вот он... это четвёртый вопрос? Я удивлена, что Рашу потребовалось так много времени, чтобы добраться до темы секса, и ещё больше удивлена, обнаружив, что меня это не напрягает.
На самом деле, чтобы наш разговор оставался «лёгким», я решила подыграть парню.
– А как ты думаешь, что мне нравится больше?
– О боже, ты убиваешь меня, – стонет он, и я не могу не засмеяться. По крайней мере, я не единственная, кому сейчас неловко. – И это неприлично – отвечать вопросом на вопрос, – Раш совершенно прав.
С ним у меня нет предпочтений. Мне нравится наш секс во всех позах и местах, и в уме я начинаю перебирать все позиции, которые мы ещё даже не пробовали.
– Тебе больше нравится, когда я сзади, но интенсивнее это чувствуется, когда ты снизу, а я сверху.
Я громко сглатываю и съёживаюсь на своём сиденье, а моё тело инстинктивно реагирует на его такие точные и одновременно грязные слова. Раш знает, какой эффект на меня оказывает, продолжая ухмыляться и спрашивая:
– Я прав?
– Да, – выдыхаю в ответ.
– Ммм, – напевает он низко и сексуально. – Думаю, теперь твоя очередь что-то спросить, – он хочет, чтобы это был сексуальный вопрос, поэтому я стремлюсь ему угодить.
